1079.Юрий Анненков Одевая кинозвезд (Новое время 2005 №10, Российская газета 2005 23 марта)

Соединяя культуры

Юрий Анненков как тип творческого поведения

событие

Игорь Шевелев

Мимо презентации этой книги,- Юрий Анненков «Одевая кинозвезд» М. Изд-во МИК, 2004, 352 стр. – которая проходила в Белом зале Дома кино, я пройти не мог. Я дружу много лет с Ренэ Герра, замечательным парижским коллекционером искусства русской эмиграции, а тот дружил с самим Анненковым, и теперь целенаправленно собирает его работы, которых не считает, - «то ли шестьсот, то ли семьсот, портреты, пейзажи, работы для театра, кино, иллюстрации» - постоянно рассказывая о совершенно невероятных находках.

Юрий Анненков, действительно, необычная фигура не только для русской эмиграции, но и для серебряного века, которому принадлежал, и для послереволюционной советской культуры, для которой тоже успел немало сделать. Он был знаком и рисовал не только Блока и Ахматову, Кузмина и Волынского, но и Ленина с Керенским. Он ставил первые революционные празднества в Петрограде, рисовал Троцкого на фоне картины Пикассо, рисовал советских писателей и французских актеров, Григория Распутина, которого видел, и Жерара Филипа, для которого делал костюмы в фильмах «Пармская обитель», «Монпарнас, 19» и других. Кстати, своим учителем как художника по костюмам он считал… Максима Горького, с которым дружески общался с детства. Тот потряс его точно сочиненным собственным образом и костюмом мифического «босяка и человека из народа».

Анненков чуть ли не единственный из русских эмигрантов, кто совершенно естественно и без натуги вошел во французскую культуру и чувствовал себя в ней, как дома, подбирая, например, актера из массовки на роль Николая II, которого часто встречал в прошлой жизни. Где-то в своем дневнике Андре Жид ворчит на создателей какого-то фильма, что те не знают, что им делать. «Не знаете, что делать, - пишет знаменитый писатель, - так спросите у Жоржа Анненкова, он знает и умеет все!»

Боюсь, нам трудно еще представить подлинный масштаб этого творческого человека. Опять вспоминаю рассказы Ренэ Герра о своих коллекционерских находках. О редчайшем факсимильном издании «Двенадцати» Блока, рисунки которого были раскрашены Анненковым от руки. О его эротических рисунках. Сразу после войны в 1945-46 годах были изданы две эротических французских книги с его иллюстрациями, - у одной из гуашей автопортретный вид! – продававшиеся в Париже из-под полы. Анненков сделал иллюстрации к великому множеству французских книг. Писал декорации и эскизы костюмов к спектаклям. Был художником десятков фильмов, вышедших во Франции, Италии, Германии.

Именно этой грани его творчества посвящена переведенная только что на русский язык книга Юрия Анненкова «Одевая кинозвезд». Она вышла на французском языке в 1951 году. Об ее уровне говорит переиздание во Франции десять лет назад. Не будем забывать, что Юрий Павлович был незаурядным писателем, автором мемуарной книги «Дневник моих встреч», а также изданных под псевдонимом Б. Темирязев «Повести о пустяках» и рассказов. Нынешний перевод знакомит с новым для нас Анненковым. Книга не может не вызвать ажиотажа среди истинных ценителей русской культуры ХХ века.

Надо заметить, что до костюмов, сделанных для Марии Казарес, Жана Маре или Мишель Морган, Юрий Анненков «тренировался» на Троцком, для которого придумал одежду, похожую на рыцарские кожаные доспехи. Сочинив находящуюся вне тогдашней моды «готическую прическу» с прямыми волосами, распущенными по плечам, для героини Мадлен Солонь в фильме «Вечное возвращение» он буквально перевернул мир. Прическу потом заимствует Марина Влади в «Колдунье», а что было дальше, знают все. Анненков обладал счастливым даром живого творчества, только и всего. Его дар заражает даже сейчас, через время, страны, языки.

Юрий Павлович Анненков (1889-1974) всегда оказывался в нужное время в нужном месте. Детство провел в Куоккале, где лет с 11-ти видел Горького, Репина, Короленко. В молодости два года прожил в Париже на Монпарнасе в шаге от легендарных кафе «Ротонда» и «Дом», дружил с никому не известными Модильяни, Цадкиным. На Венецианской биеннале 1924 года выставил гигантский портрет Троцкого, а заодно не вернулся в СССР. В Париже после второй мировой войны оказался жителем Сен-Жермен-де-Пре, эпицентре европейской культуры тех лет, альма матер сюрреализма и экзистенциализма. В ночном клубе там играл на трубе Борис Виан и пела юная Жюльетт Греко. Так с Анненковым было всегда. И в старости не мог, конечно, не встретиться с юным Ренэ Герра, собиравшим вокруг себя последних могикан русской эмиграции, записывавшим их рассказы, коллекционировавшим рисунки, книги с подписями, а потом архивы.

Первая русская эмиграция для «левой» Франции 50-х – 70-х годов была не в чести. По рассказам того же Герра молодая вдова Анненкова, пытавшаяся продать после его смерти картины и архив, столкнулась с тем, что они никому не были нужны. А когда она неожиданно умерла год спустя, были свалены в загородный амбар ее родственника, чтобы всплыть недавно на Сотбис, будучи уже проданы за большие деньги.

Автор книги «Одевая кинозвезд» производит впечатление абсолютно свободного человека. Он знает, что происходит в кино, кому какая цена, что надо делать, чтобы было сделано хорошо, и как делается на самом деле и почему. Он – теоретик, историк, сатирик, учитель жизни и моралист сразу. Он пишет так же стремительно и точно, как рисует.

Творческий человек внутри ситуации видит намного дальше обычного. Анненкову было легко в начале 30-х, разглядывая пишущую машинку, представить нечто вроде персонального компьютера, на котором синтезируешь текст, музыку, изображение. То же в кино. Продолжая векторы развития, он доказывает будущую интерактивность этого вида искусства. Не киноиндустрия, а авторское кино, - вот, что ждет впереди, и что сегодня еще кажется нам утопией и прожектерством. Именно потому, что Анненков видел эту индустрию изнутри во всех ее деталях, он знал, что говорил.

Но самое интересное в книге Анненкова – люди. Актеры, режиссеры, звезды, старлетки, художники, случайные зеваки, короли, массовка, состоящая из князей и графов эмиграции. Его острый глаз и темперамент писателя наделяет каждого в этой толпе собственным характером. Неудивительно, - для роскошных фильмов из «старой жизни» ему приходилось делать до полутора тысяч эскизов непохожих друг на друга костюмов. В принципе, он с блеском выполнял работу армии нынешних модельеров, приглашаемых на дорогие фильмы.

Живой человек среди людей, - оказывается, для творчества этого бывает вполне достаточно.