Книга собеседника

Вышел трехтомник «потаенного мыслителя» ХХ века.

 

презентация

Игорь Шевелев

 

Когда издается много книг, самые замечательные почему-то остаются незамеченными. Лишенные шума бойкой молвы, они словно оставлены до той поры, когда шум времени спадет, и останется то, что пришло надолго. Таковым, безусловно, является 3-томное собрание сочинений Сергея Иосифовича Фуделя (1900-1977), одного из потаенных христианских мыслителей, который соединил русский религиозный ренессанс начала ХХ века с нашими днями.

 

Трехтомник выходил в издательстве «Русский путь» при поддержке Министерства печати РФ и Фонда Александра Солженицына в течение пяти лет, а готовился к печати и того больше. Теперь он явлен на свет полностью, вобрав в себя воспоминания Сергея Фуделя, две сотни писем, богословские сочинения, книги о славянофилах, Достоевском, отце Павле Флоренском.

Сергей Фудель буквально родился на стыке двух веков – 31 декабря 1899 года, по старому стилю, или 13 января 1900 года – по новому. Его отец, Иосиф Фудель стал священником с благословения святых старцев Оптиной пустыни, был в переписке с Константином Леонтьевым, служил батюшкой при Бутырской тюрьме, близко знал Василия Розанова, Павла Флоренского, был одним из предтеч русского религиозного ренессанса начала ХХ века.

Храня в себе эту традицию, его сын Сергей с юности не мог не оказаться в тисках советской власти. Многие годы он провел в тюрьмах и ссылках, и одновременно с этим, зная семь языков, писал богословские сочинения, делал переводы, имел среди окружавших его близких людей непререкаемый духовный авторитет. Как раз об этом рассказывали на презентации в Доме русского зарубежья на Таганке его друзья и ученики.

 

прямая речь

 

На наши вопросы ответила соредактор собрания сочинений С. И. Фуделя писатель и литературовед Людмила Сараскина

 

Российская газета | Как возникла эта работа над книгами Сергея Фуделя?

Людмила Сараскина | В 1997 году Никита Андреевич Струве привез из Парижа четвертый «слепой» экземпляр самиздатской машинописи, которая называлась «Наследство Достоевского» и спросил, можно ли ее напечатать. Так началась эпопея, которая закончилась сегодня, когда мы представляем все три тома. О том, как все происходило, можно написать еще один том.

 

РГ | Кто для вас этот человек?

Сараскина | Нынешнее появление Сергея Фуделя в русской культурной и литературной жизни - огромное приобретение для нее. Он был «потаенным человеком», более 30 лет провел в ГУЛаге, на себе испытал, что значит – быть с Христом на Голгофе, пройдя Его крестный путь.

 

РГ | Какой была эта работа?

Сараскина | Колоссальной и напряженной. Если честно, то я не одолела бы ее, если не качество книг Сергея Фуделя, не качество его характера, мысли, честности, его образа. Мне помогло, что это был замечательный человек.

 

На вопросы РГ отвечает жена Александра Исаевича Солженицына - Наталья Дмитриевна.

 

РГ | Как получилось, что фонд Солженицына помог изданию трехтомника?

Солженицына | Можно ответить двумя словами: Божьим произволением. Которое обычно маскируется цепочкой случайных или неслучайных событий Которое обычно маскируется цепочкой случайных или неслучайных событий. Еще в конце 60-х – начале 70-х годов я много слышала о Сергее Иосифовиче Фуделе, хотя, к огромному сожалению, не была с ним знакома. Он был духовным наставником моих близких друзей. Я знала, что в самиздате ходят его труды, но читала только издание ИМКА-пресс Ф. И. Уделов «Об о. Павле Флоренском». Тогда я не знала, что под псевдонимом скрывался Сергей Фудель. А в 1974 году нас выслали и, прожив два года в Европе, мы оказались в американском штате Вермонт, в лесу. Почему я говорю об этом. Опыт эмиграции очень тяжел. Мы не предпринимали никаких шагов к ней,Наша эмиграция была хуже, чем вынужденная, она была принудительная: нас физически выслали. Вдруг оказываешься в мире смещенных координат и масштабов. Это больно, сСловно скачешь на одной ноге, а из другой, обрубленной, хлещет кровь. Это не преувеличение. И оказываешься вдруг в мире смещенных координат и масштабов. Несколько лет уходит на то, что вообще понять, жив ты или нет. Я имею в виду, конечно, душу. Эмиграция это мистический опыт, который я сравнила бы только с опытом умирания.

 

РГ | Одиночество?

Солженицына | У нас были друзья, настоящие, которые остались и по сей день. И при этомвсе же, действительно, страшно одиноко. И в этом одиночестве были два человеческих голоса, которые стали нашими собеседниками, две книги. Одна - «Записи священника Александра Ельчанинова». И другая – первое известное мне под именем«У стен Церкви» Сергея Фуделя, напечатанная «Посевом» в сборничках « Надежда

», присылаемых из самиздата. Этот изданиетомик, вышедшее вышел в 1979, через два года после его смерти автора. В нем до нас былоЭти записки донесено донесли до нас его слово, а, точнее, его дыхание.

 

Она стала для нас настольной книгой.

РГ | А что именно в нейних?

Солженицына | В ней них все достойно внимания, но я обращу внимание навот несколько выдержеки из нее, отмеченные отмеченных рукой Александра Исаевича, как важные для него лично. Вот, Ннапример: «Рядом с никогда не умирающей жизнью Христовой церкви Церкви в церковной ограде всегда жило зло, и на это надо иметь открытые глаза, надо всегда знать, что «рука предающего меня Меня – со мною Мною на трапезе». Иоанн Златоуст не боялся осознать и говорить о духовной болезни своей местной церкви. Иоанн Кронштадтский говорил: «Нне узнав духа убивающего, не узнаешь духа Духа животворящегоЖивотворящего. Только по причине прямых противоположностей добра Добра и злаЗла, жизни и смерти, мы узнаем ясно и ту, и другую».

 

РГ | Вы говорили об этом с Александром Исаевичем?

Солженицына | Мы много об этомДа, говорили и думали. Сергей Иосифович Фудель был для нас в эти годы собеседником и собеседником очень родным. Человеком, сСлова которого его воспринимались не как непреложная истина, а но как тот камертон, по которому можно было понять, верно мы думаем или нетвыверять само направление мыслей. Для нас он олицетворял связь с церковной культурой высокого духа. И, кроме того, у него были очень современные мыслиразмышления, касавшиеся впрямую нас и тех прихожан православной церкви, которых мы встречали на разных континентах. Вот тоже отмеченное Александром Исаевичем словами словом «верно»: «В связи с непониманием молящимися славянского текста не только ПисанияПисаний, но и многих молитв, в церкви можно наблюдать одно утешительное явление: непонятный текст часто как бы делается понятным через его церковный напев. Церковная музыка есть составляющая составная часть церковного Священного преданияПисания, она благодатна.  и Еее мелодии настолько слились за долгие годы с обычными для каждого верующего христианскими чувствами, что сделались смысловыми переводчиками незнакомого текста. Ключом церковной музыки открывается дверь нашего восприятия. Обратное этому мы имеем при оперно-концертном исполнении, когда тексты текст и знакомой молитвы становятся становится как бы непонятными из-заот музыкального сумбура чувств».

 

РГ | То есть для вас издание трудов Сергея Фуделя было личным делом?

Солженицына | Когда в 1994 году мы вернулись в Россию, здесь расцветало книгоиздательство, и собрание сочинений Сергея Иосифовича Фуделя было объявлено издательством «Родник» еще в 1991 году, нам в голову не могло прийти, что нужна помощь в этом издании. Если бы мы знали, то тогда же откликнулись бы немедленно. Но и тут получилось, что мы сначалаТем временем мы познакомились и подружились с Людмилой Ивановной Сараскиной, которая всю свою профессиональную жизнь занималась Достоевским, и мы естественно обратились к ней с рукописью «Наследства Достоевского», а потом она станет стала одним из двух соредакторовм и всего издания, вместе с протоиереем Николаем Балашовым.

 

РГ | В чем необходимость этого издания именно сегодня?

Солженицына | До нас доходят доходит много спонтанные откликиов на разныепо мере выхода томатомов, из которых ясно, что трехтомник воспринимается не только как память великому свидетелю событий ХХ века, но как нечто, работающее на будущее русской культуры. Это замечательное свойство того наследия, которое оставил Сергей Иосифович Фудель. Я благодарна Богу, позволившему нам оказаться в нужное время на нужном месте, чтобы помочь этому изданию.

 

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи