1196.Двоевластие.Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон (РГ, 2005, 30 сентября)

Двоевластие

Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон опять вместе в Кремле

выставка

Игорь Шевелев

Выставка «Премудрая двоица. Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон», открывшаяся в одностолпной палате Патриаршего дворца, знаменует собой сразу несколько замечательных событий. Во-первых, это открытие нового выставочного помещения на территории Кремля, - случай уникальный за многие десятилетия. Второе событие – сама выставка, чье концептуальное совершенство нуждается в изучении и подражании. И третье, - это выпущенная к выставке книга, которую и каталогом назвать язык не поворачивается, ибо это общедоступное историческое пособие по важнейшему и малоизученному периоду русской истории.

Начнем с одностолпной палаты. Директор Музеев Кремля Елена Гагарина расценивает ее открытие как важнейший пункт празднования 200-летия кремлевских кладовых, которое состоится в 2006 году. 260 квадратных метров выставочной площади, оснащенных по последнему слову музейной техники, - свет, климат, витрины, охрана, - невероятное приобретение. Довольно сказать, что каждая из четырех специальных витрин с внутренним климатом, приобретенных в Германии, сравнима по цене с приличной иномаркой. Впрочем, выставляемые в них произведения и вовсе бесценны. Новые витрины - раздвижные, принимают размер нужный для экспонатов, обладают холодным светом, складываясь, убираются в небольшой кофр.

Реставрация зала Патриарших палат сопровождалась археологическими изысканиями. Были открыты лестницы внутри стен, заложенные в XIX веке, восстановлены фасады. При патриархе Никоне, для которого эти палаты были возведены, в зале проводились торжественные приемы. Со времен Хрущева тут обретался общественный туалет.

Выставка, которой открылась одностолпная палата, посвящена двум датам – 400-летию рождения патриарха Никона и 360-летию вступлению на трон царя Алексея Михайловича, случившемуся в конце сентября 1645 года. Юному Романову тогда было 16 лет, и 40-летний мордвин «богатырского телосложения с колоритным лицом», в миру крестьянский сын Никита Минов, с которым царь тогда встретился, произвел на него огромное впечатление. Став царевым другом, Никон из игумена отдаленного монастыря становится сперва митрополитом, а в 1652 году верховным иерархом русской церкви и главным советником государя. Между прочим, именно Никон был посредником при соединении Украины с Россией в 1654 году. Тут, естественно, началась война с Польшей, царь отбыл на театр военных действий, в Кремле на хозяйстве остается Никон, готовясь к проведению широкомасштабных церковных и государственных реформ. Россия, по его мысли, должна была стать православной сверхдержавой.

Дело кончилось интригами, охлаждением царя, низложением Никона, ссылкой, а заодно и общецерковным расколом, актуальным в России и по сей день. Под обаянием гениального раскольничьего «Жития» протопопа Аввакума и дубовой казенщины официальной церкви мы зачастую склонны считать патриарха Никона таким же дуболомом и властолюбцем. Нынешняя выставка в Кремле, посвященная именно периоду дружбы и глубокого союза царя и патриарха, ставит этот диагноз под сомнение.

Как обычно, все решают детали, данные нам в эстетических ощущениях. Более полутора сотен уникальных произведений, как это принято говорить, «декоративно-прикладного, ювелирного и изобразительного искусства» погружают в мир, о котором именно по ним можно многое додумать и понять. Большинство этих поразительных реликвий взято из Оружейной палаты. Но там они терялись в огромном массиве экспонатов, а здесь создают единый контекст, в котором каждый предмет глядит бриллиантом.

Вот стеклянный с золотом медальон со светлыми волосами царя Алексея Михайловича. Оказывается, в кремлевской коллекции полно медальонов с прядями первой стрижки царей от Михаила Федоровича до Петра II. Вот мерная икона Алексея человека Божия, которая создавалась после рождения ребенка в царской семье «в меру его роста» (кстати, после смерти эта икона оказывалась в усыпальнице над гробом). Вот персидский трон, на котором венчался на царство Алексей Михайлович, шапка Мономаха – дар хана Узбека 1-й четверти XIY века, держава, подаренная Рудольфом II Борису Годунову, брачные венцы. Это государственные регалии. Но вот личные вещи царя, - шахматы, серебряная посуда, офорт с портретом любимого кота, театральная программка пьесы «Алексий человек Божий», поставленной к именинам царя в 1674 году, книги и записки о сокольничьей охоте и ратном строении пехотных людей, - предмете, интересном и для всех следующих Романовых. А вот вещи Никона – небольшие позолоченные часы с боем, очки с диоптриями в футляре (на Западе они использовались века с XIII, а в России считались дьявольским инструментом и были узаконены, придя из Германии, как раз в это время – не Никоном ли?). Поразителен японский с журавлями лаковый футляр для шляпы из тонкой китайской шерсти, - откуда они у русского патриарха?

Отдельная витрина посвящена иерархам русской церкви, пострадавшим от власти, которых взялся реабилитировать Никон в первые же годы дружбы с царем. Тут бы последнему и насторожиться, но, видно, утешало, что страдали они не от Романовых. Все эти не «потаковники», а диссиденты,– патриарх Гермоген, патриарх Иов, митрополит Филипп, преподобный Савва Сторожевский, Филарет Никитич, дед царя, - явно греют душу Никону, являя образец поведения. Он строит Новый Иерусалим, возводит русскую церковь к былой Византии, заказывает царю регалии «как у Константина Великого» - в бывшем Константинополе, ныне Стамбуле, правит книги по греческим оригиналам, избавляя священные тексты от накопленных за века бессмыслиц. Эх, каких дел могла бы сотворить на Руси эта премудрая двоица, кабы не интриги, не борьба кремлевских партий, не русский бог, бессмысленный и беспощадный…

Но о плохом выставка, в духе нынешнего кремлевского курса на позитивную информацию, не сообщает. Чем пользуются авторы не только экспозиции, но и выпущенной к выставке книги. Дело в том, что история идет по трупам событий, ориентируясь на результаты. Результат дружбы царя Алексея Михайловича и патриарха Никона – смертельная вражда, разломавшая Россию. Верхи не смогли, а низы воспользовались случаем и не захотели.

Сегодня в духе нашей «философии как бы» возникает другой вопрос: «а что, если бы…» И вот кажется, что все еще возможно. Царю Великой, Малой и Белой Руси нет тридцати. Его друг и советник возводит в Подмосковье Иерусалим в миниатюре. Православие, словно костер, скоро охватит весь мир. Константинополь, или как он там называется, скоро будет наш, вот и царские символы турки изготовили. Книги исправлены и печатаются. Заказаны переводы. Крестимся, как люди, тремя перстами. Россия станет центром современных знаний. Скоро в страну хлынут инвестиции. Какая, однако, начнется жизнь!