Психоанализ изучали не по Фрейду
С ректором Института психоанализа при Академии гуманитарных исследований, профессором, доктором философских наук Павлом Гуревичем беседует обозреватель «ОГ» Игорь Шевелев
- Вопрос, который я предложил бы вам сегодня обсудить – это подспудная ненависть нашего общества к детям – так называемая педофобия. Родители нередко сталкиваются с косыми взглядами в сторону их отпрысков: «Наплодили нищету, а нам самим жрать нечего!» У государства явно отсутствует позитивная демографическая политика. Не скрывается ли за этим самая страшная проблема общества – отсутствие у него будущего?
- Хочу прежде всего заметить, что традиционно в психоанализе разрабатывался обратный сюжет: ненависть молодого поколения к старшему. Фрейд видел в основании всей мировой культуры акт убийства взрослыми детьми своего авторитарно настроенного отца, главы рода. И, хотя этнографы отрицают наличие такого прасобытия в истории человечества, это стало довольно распространенным сюжетом, который постоянно проигрывается. Подобные наблюдения есть в социологии. Я уж не говорю о литературной традиции…
Это то, что утвердилось в психоанализе. Но сегодня приходится всерьез прослеживать «обратный ход». Как практикующий психоаналитик, могу привести тревожные симптомы далеко не индивидуального только значения. Прежде всего это резко возросшая и пугающая статистика убийств плода. Об этом идут бурные дебаты в парламентах. На эту тему была специальная энциклика Папы Римского. Десятки тысяч молодых людей на Западе дали обет воздержания от секса до вступления в брак. Если раньше считалось, что плод – всего лишь часть материнского организма, кусочек мяса, то теперь мир пришел к убеждению, что были правы те восточные культуры, которые датируют рождение ребенка не с момента его появления на свет, а с момента зачатия.
- Но аборты были всегда…
- Конечно. Так же, как и случаи отказа от своего ребенка. Сегодня, однако, участились случаи как бы иноприродного поведения матери. Когда она, скажем, набрасывает на голову младенца целлофановый пакет и терпеливо ждет, пока он задохнется. Это тот реальный психоаналитический опыт, который свидетельствует: пора вывернуть наизнанку традиционное мышление.
- С другой стороны, скажут нам, дети и подростки сегодня несносны. Существует целый мир молодежный культуры, весьма активный, даже агрессивный. Ее носители не дают проходу своей музыкой, сленгом, модой. Кожаные их куртки и прически кажутся нам не просто чуждыми – враждебными…
- Действительно, во времена Шекспира или Моцарта мальчик одевался в такой же сюртук, камзол, парик, как и его отец. Никому в голову не приходило, что ребенок имеет право на свои чувства и формы их выражения, которые отличаются от взрослых. Начиная с послевоенного времени возникла четкая идентификация молодежной культуры. Вспомните «Над пропастью во ржи» Сэлинджера: мальчик живет в неясных томлениях пробуждающегося эроса, позывов бунта против конформизма. Потом, во времена молодежных бунтов и студенческих левых движений, с этим уже впрямую пришлось считаться. Казалось бы, смотрите, какие взрослые мудрые: понимают, что у молодежи свой собственный мир… Но давайте и в этом осмыслим «обратный ход». Сам факт идентификации взрослыми молодежной культуры парадоксальным образом стал первым шагом к ее изоляции, отчуждению.
- Маркировали, чтобы сказать: «Это – не наше»?
- Вот именно! Для психоаналитика это явление тем более интересно, что оно четко выявляется на уровне подсознания. Для фрейдистского рассуждения существенно понятие «вытеснения». Когда на уровне мысли, философии, идеологии говорится одно, а на деле мы видим совершенно противоположное. Когда выдвигается лозунг: «Все лучшее – детям!» - а вырастает рахитичное поколение. Или, признав, что мы бешено входим в мир проституции и наркомании – для чего, собственно, мы это сделали? Где осознание того, что это все значит для психического здоровья нации?
Когда существует в обществе забота о детстве? Когда в гармоничной психике заложено родительское чувство. Сегодня оно полностью вытеснено из сознания государственных мужей. Государственных программ на сей счет у «отцов нации» нет вообще!
- Но наше психическое развитие не вчера началось. Мы – наследники советской власти. Сначала дети-пионеры убивали отцов-врагов. Потом их самих «отцы нации» отправили на войну. Потом другие дети свергали отцов-сталинистов. После этого, уже на нашей памяти, возникла геронтократия, «власть стариков», - и снова их свержение – перестройка. Теперь коммунистическая реакция пенсионеров: «Мы вам всем покажем!»…
- Помню, проходило в середине семидесятых крупное всесоюзное совещание по идеологической работе. Выступал эстонский секретарь ЦК Кебин и рассказывал, какую они придумали замечательную вещь. У них по церковному календарю есть день поминовения родителей. С точки зрения партийной морали это плохо. Так вот мы, говорил Кебин, объявили этот день днем памяти Виктора Кингисеппа, нашего великого революционера! У вас есть «любовь к отеческим гробам»? Реализуйте ее на здоровье – но перенося конкретные сыновья чувства на партийно-государственные.
- То есть была задача создания чисто функционального типа личности?
- Да, и она неплохо осуществлялась – так же, как и видимая забота о молодежи в духе выстругивания потребного системе типа, то, что называется воспитанием «тоталитарной личности». Да, были Артеки, пионерские дружины, ночные походы, дешевые учебники. Игра «Зарница», уборка овощей в колхозе, практика на заводе или фабрике, дружба с шефами-воинами. Это как-то заполняло духовный вакуум. С другой стороны, через все это разрушались традиционные человеческие, психологические, естественные родственные связи. Ты, предав отца и мать, мог чувствовать себя в обществе достаточно комфортно. Ситуация более полувека была перекошенная. Однако сейчас, на мой взгляд, она стала еще более драматической.
- Отчего же?
- Был процесс «воспитания нового человека». Чудовищный процесс, которому, однако, живая человеческая реальность всячески сопротивлялась, отыскивая разные подмены. И вдруг мы попали в такую реальность, когда все связи психологического комфорта разорвались сами собой.
Возьмем психологическое ощущение рядовой моей пациентки. Молодая дама, не из состоятельных. Очень любит своего ребенка. Но он активно требует от нее джинсы, аппаратуру, одно, другое, третье.
- Ему надо соответствовать своему окружению…
- Безусловно. Это его минимальный стандарт. Он не может пойти в школу без плейера или кроссовок. Но мама-то не может их купить! Вот почва, на которой подсознательно начинаешь ненавидеть свое чадо! «Мы жили иначе, мы были скромнее, ты какой-то ненормальный!» Почему сегодня происходит консолидация вокруг коммунистической идеологии? Почему реанимируются пионерские дружины? Это неосознанный всплеск нормального человеческого чувства – и родительского в том числе, - что раньше был совершенно иной мир. Мир, где хороший мальчик – тот, который в 14 лет стоит за станком, а не торгует пивом!
О другом, лучшем мире мечтают не только бедные, но и те, кого мы называем «новыми русскими».
Приходит ко мне мама, которая очень волнуется за своего сына. Он упал с мотоцикла, и у него началось ночное недержание мочи. Никакие дорогие лекарства не помогают. Я расспрашиваю ее о психологическом климате в семье, как устроен быт. Все замечательно, семья благополучная, утром все вместе, папа с ними пьет кофе, гувернер водит машину, а вот когда был жив дядя Леша… Мальчик вздрагивает. «А кто этот дядя Леша?» - «Папин друг. Его убили. Разве вы не читали, как его ждал у дома киллер и шесть раз выстрелил…» Смотрю, мальчик сжался. Оказывается, вот его нормальная жизненная среда. Ему приснился сон, что за ним гонятся, он бежит с каким-то чемоданом, тот раскрывается, из него выкатывается папина голова… Так начинается недуг.
- Какие же могут быть рекомендации?
- Лечить болезни. В нормальной, цивилизованной, религиозной культуре ребенок с детства приучается к исповедальности, к работе души. Во всем мире есть норма, когда, озабоченный своими проблемами, ты идешь к психоаналитику, и он тебе помогает. Или идешь к священнику. У нас нет ни того, ни другого. Священники занимаются политикой, борьбой с сектами, но никто не занимается христианизацией сознания, врачеванием души. На психоаналитиков вообще до сих пор смотрят как на колдунов.
И второе – с чего мы начали.
Традиционный психоанализ основывается на выявлении ненависти детей к родителям как началу конфликта поколений. Сегодня нам надо отдать самоотчет в явной ненависти старшего поколения к молодому. Это должно стать предметом обсуждения в газетах, в публицистике. Пока эти дети не выросли. Подспудная ненависть к детям есть тяга общества к самоубийству.
Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи
