Здравствуй, компьютература!

Читатель в расширенной реальности, или как писать роман

Между прочим, свершилось... Официально заключен электронный брак между русской литературой и компьютером. Отныне в мировой компьютерной системе Internet живет и исходит виртуальными возможностями первый русский гипертекст под названием «Роман». Даже адрес прилагается: http: //www.cs.ut.ee//roman_1 /hyperfiction. «Роман» этот имеет отношение не к нашумевшему «Роману» Владимира Сорокина, а к Роману Лейбову, филологу и «повивальной бабке» новой русской литературы. Она новая, поскольку создается не столько для чтения, как раньше, сколько для письма. Точнее, для чтения и письма одновременно. Когда сам читатель выбирает варианты развития сюжета, ходы ассоциаций, отсылок, развязок и тупиков. То есть, по сути, включается своим «письмочтением» в процесс развития другими читавторами разветвленного до бесконечности романного древа.

Как пишет Виктор Ерофеев («Общая газета» № 11), допустим, герой наносит страшный удар в морду бандита. Читателю самому решать, что случится дальше. Сегодня бандит погиб, завтра убежал, вчера нанес ответный сокрушительный удар по морде героя. Конечно, это только первый и во многом экспериментальный опыт создания подобной компьютературы. Правила игры возникают едва ли не одновременно с самой игрой. Инструкции «Как читать Роман» и «Как писать Роман» входят внутрь текста и едва ли не превосходят его своими интеллектуальными и даже художественными достоинствами. Но перспективы нового явления настолько безграничны и удивительны, что могут коренным образом повлиять на всю литературную ситуацию в целом.

 

СЧИТАЛОСЬ АГОНИЕЙ, ОКАЗАЛОСЬ РОДАМИ

Все случилось на наших глазах. Читатель вдруг отвернулся от традиционных

форм «высокой литературы». Сначала ему перестали нравиться длинные разговоры и описания — мол, действие подавай! Толстые журналы, бравшие на пробу все самое-самое, загнулись: «самое-самое» оказалось не то. Пристойные книги с литературными достоинствами издаются все меньше — не покупают-с... «Кичуха» сегодня может ворваться в любое, самое приличное общество, захватив, как заложника, внимание граждан. Главное — не отпустить, навалить "крутняка", писать кипятком (ударение по вкусу), схватить за горло и за мошну. Но самое неприятное, что и старый читатель нормальных книг, верный ценитель Литерату­ры, не сегодня-завтра останется в полных дураках. Того и гляди, оставшийся серьезный писатель убежит от него, скроется навсегда в «компьютерной башне из черного дерева», дабы не зависеть от дурацкого рынка, а вести прямой творческий диалог с... кем? чем? — с таким же одиноким «интернетнутым» сумасшедшим? с целой армией дописывающих, опровергающих, вступающих с ним в изощренно-противоестественные контакты «читателем»? Аукуджава, где ты? «А у меня новенький Битов эдак на двести бит!» Место встречи извинить нельзя...

НАС ПРЕДАЛИ, МЫ —В ФАЙЛЕ!

Мы еще только приучаемся говорить эти дикие слова - «виртуальная реальность», а она уже стучится к нам из вполне традиционных по виду текстов. Какой из нынешних популярных молодых писателей не пользуется приемом залихватского «переключения» смысла, действия, сна и яви? У читателя только дух захватывает, вызывая тем большее желание читать-читать-читать, добираясь до конца. Как в анекдоте: «Дорогая, я был у врача. То, что мы принимали за оргазм, оказалось астмой». Сегодняний автор вам докажет, что из любой ситуации возможен выход в столь же любую ситуацию со столь же непредска­зуемыми последствиями. И вы хотите сказать, что это не компьютер?..

Самый «виртуальный» писатель сегодня - Алексей Слаповский. Начиная с романа «Я — не Я», в котором герой, вселяясь в случайных встречных, оставлял им себя, чтобы потом, найдя себя, вновь теряться в новых персонах, и до нынешнего своего прозаического цикла «Общедоступный песенник», написанного, кажется, во всех жанрах сразу, кроме скучного. Например, уличный романс «Братья» («Знамя» № 12, 1995 г.) поется на тему опустившегося нищего, которого выводит в люди «новый русский», называет своим братом, готовит себе в помощники, а потом они становятся соперниками в любви, и один брат убивает другого, причем этим братом оказывается... сам автор.

Целый каскад неожиданных превращений ожидает читателя прозы Виктора Пелевина. Автор-буддист педалирует относительность образов человека, культуры, истории. В любой момент все может оказаться всем. Наркоманы, бизнесмены, влюбленные вдруг оказываются насекомыми, которым только снится, что они люди (роман «Жизнь насекомых»). Герой, попадающий в драматическую ситуацию, просыпается в не менее драматической ситуации яви, которая, в свою очередь, оказывается чьим-то чужим сном. Ну что может быть незыблемей Василия Ивановича, подтвержденного фильмом, книгой, советской историей и множеством анекдотов. Тем не менее, Чапаев был на самом деле буддийским чародеем и мудрецом, память о котором была нарочно переврана Григорием Котовским, укрывшимся в Париже, и правда о котором может быть восстановлена только Петькой, лечащимся в наши дни в сумасшедшем доме на станции Лозовая (роман «Чапаев и Пустота»).

ТО, ЧТО ВСЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ, МЫ ЗНАЕМ ЛУЧШЕ ДРУГИХ!

Пусть с компьютерами у нас еще туго, зато с виртуальностью — полный порядок. Вчера жили в одном мире, сегодня—в другом, завтра, говорят, вообще держись! Все вокруг меняет свои формы и предназначения. То, чем западный обыватель оттягивается со скуки в кино, по телевизору, в компьютерной программе, — это повседневность, известная нам на собственной шкуре. Будущее непредставимо, прошлое непредсказуемо. Поди разберись, кто там кого бомбит, кто с кем в заговоре революцию устроил! Большой евразийский простор для виртуальных сценариев.

От заговоров КГБ перешли к кремлевским интригам, впереди — разборки ма­фиозных корпораций. За неимением компьютеров вся страна стала непредсказуемой виртуалкой. В поисках скрытой сути новая литература ставит читательские мозги «на попа». Впереди — историософские романы Владимира Шарова. Нудноватые, без лихих интриг и перестрелок, они, будучи восприняты всерьез, вывели из себя не одного умного критика. «Как, — восклицали они, — разве г-жа де Сталь была женой философа Федорова, который в хрустальном гробу ждал воскрешения отцов сыновьями?!» Автора, профессионального историка и кандидата наук, обвиняли в незнании реалий! Скорее сами критики не поняли правил игры. Вы что, не знаете, что сталинское политбюро было на самом деле лишь ширмой для мощной организации скопцов, стоящих в тени и устраивающих Россию на лад библейских предначертаний (роман «Мне ли не пожалеть...»)? Впрочем, это в журнале «Знамя». А в «Нашем современнике» мы могли бы прочитать роман о сиономасонском заговоре, чей ставленник Владимир Шаров умело заметает следы своими инсинуациями.

У каждого своя игра.

ИГРА В ЯЩИК. КОМПЬЮТЕРНЫЙ

Философы говорят, что время какой-то общей картины мира прошло безвозвратно. Сегодня система массовой коммуникации предлагает тебе на выбор множество вариантов чувств, мысли, жизненных устройств. Кем бы ты ни был, твой вариант уже в файле. Дерзай, твори, пробуй! Ты - герой бесконечного произ­ведения, смысла которого тебе не понять, потому что его там нет. Но ты можешь устроить свой собственный сюжетец.

Недавно московское издательство «Олимп» объявило о проекте восьмитомника «Шедевры мировой литературы. Сюжеты и характеры». Скоро на вашей полке будет стоять краткий пересказ всей мировой письменности. Самое время подвести итоги. Мы входим в прекрасный новый мир, перед возможностями которого побледнеет старина Гутенберг, придумавший книгопечатание. Человек читающий на наших глазах превращается в человека участвующего. Бездны сюжетности разверзаются, поглощая тебя в качестве героя. Говорят, есть жертвы. Так скрылся в бесконечном тупике своего компьютера бывший интеллектуальный хулиган и автор одноименного текста Дмитрий Галковский. И это только начало. До встречи в электронной суперпамяти.

Там о вас уже написано.

Игорь ШЕВЕЛЕВ

 

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Гостевая книга