Пришел вам дать диктатуру закона

 

В редакции «ОГ» побывал генерал-лейтенант в отставке Александр Иванович Лебедь. Традиционная форма «четвергов» на этот раз была изменена: дан не только монолог гостя, но и его ответы на конкретные вопросы. Это объясняется стилем собеседника. Генерал Лебедь известен своей афористичной речью. Реконструируя отрывистый «командный» стиль Лебедя в монолог, мы поневоле то ли теряем, то ли добавляем что-то важное в содержание мысли Александра Ивановича. Ведь афоризм – это не только лучший способ выразить мысль, но зачастую и блестящая возможность скрыть ее. Лебедь не без успеха пользуется и этой возможностью.

 

По закону природы волков отстреливают

- Александр Иванович, совсем недавно вы рекомендовали генерала Игоря Родионова в министры обороны как «элитного генерала». Потом выразились о нем: «дедушка спекся». Так кто он, «спекшийся дедушка» или «элитный генерал»? Можно ли верить вашим рекомендациям?

- Это элитный генерал, который пересидел в Академии Генерального штаба. С одной стороны, ему за счет семи лет, проведенных там, удалось сохраниться незапачканным, с другой стороны, он очень здорово отстал. И когда опят попал в гущу схватки, то напряжения, к сожалению, не вынес. После скандала с генералом армии Семеновым, спровоцированного господином Куликовым, и после превращения в так называемого «гражданского министра обороны» он обязан был уйти в отставку.

- Недавно вы высказались в том смысле, что приглашаете к совместной работе честных, веселых, деловых, добавив при этом: «умных прошу не беспокоиться». Значит, интеллектуалы вам не нужны?

- Наверняка эта фраза вырвана из какого-то контекста. Я вообще-то, знаете, умных собираю. Это главное условие. Я очень давно, еще командуя полком, понял: если ты хочешь побеждать, тогда окружи себя личностями, у каждой из которых есть свое «я», есть человеческое достоинство, есть высокий профессиональный уровень. При этом ты должен смириться, что при нормальном течении жизни эти люди будут очень неудобны. Если хочешь жить спокойно, тогда окружи себя людьми, которые будут говорить «есть!» на любой твой пьяный бред. Это будет очень хорошо, но до ближайшей канавы, в которой ты гарантированно окажешься.

- Если вы станете президентом, как вы отнесетесь к отмене смертной казни?

- Переходный период должен быть. Я задумался однажды, почему государство должно какое-то количество лет кормить такого выродка, как Чикатило? Что, есть надежда, что он исправится? Что, он этой своей отсидкой искупит грех убиения пятидесяти двух человек, причем не просто убиения, а зверского, страшного, нечеловеческого?..

- Но государство, убивая людей, само не превращается ли в Чикатило?..

- Я пока не определился до конца. Но если брать по закону природы, когда количество волков становится больше нормы, их, знаете ли, отстреливают. Когда они становятся людоедами. Это касается и тигров, и других представителей животного мира. Поэтому, войдя в Совет Европы, мы должны придерживаться принципа отмены смертной казни, но, наверное, должны оговаривать какие-то исключения. Я даже прикидывал вариант: предложить какому-нибудь государству взять Чикатило на содержание. Мы будем платить, а он пускай там сидит.

- Многие боятся, что вы антисемит. А газета «Правда», наоборот, сообщает, что вы окружили себя евреями.

- Это пошло от одной моей шутки. На тот период я считал, что она достаточно удачная, потом плюнул и пересмотрел свое мнение. Вопрос был о демократии и армии. Я возьми и по несдержанности своей заяви, что генерал-демократ это все равно, что еврей-оленевод. Генералы не обиделись, а за мной закрепился статус антисемита. Второе проявление якобы то, что я поссорился с человеком по фамилии Березовский. Я с ним поссорился потому, что он проходимец. Его еврейство здесь совершенно ни при чем. Проходимцами могут быть люди любой национальности. С другой стороны, меня обвиняют в том, что у меня комендантом в Тирасполе был Моня Михайлович Бергман. Пытаются обосновать, что я, как хитрый антисемит, держал своего ручного еврея. Это все бред, измышления.

 

Моя жена уже была дважды вдовой

- Расскажите о свих родителях, детях, жене. Вы семейный тиран?

- Почему вы от армейской карьеры повернулись к политической?

- Вы не боитесь, что вас в случае чего могут «устранить физически»?

 

- У родителей была примерно одинаково трудная судьба. Взял от них оптимизм, несгибаемость, терпение, спокойствие, выдержку, прагматичный подход к жизни. Что случилось, то случилось – надо воспринимать обстановку такой, какая она есть, и по обстоятельствам принимать решение. Не бегать, не жаловаться, не плакать кому-то в манишку.

Мой отец по национальности украинец, это я по паспорту русский. А упрямство – национальная украинская черта. Так что я, можно сказать, нормальный ребенок своих родителей.

После военного училища пять лет и два месяца ротой командовал, потому что забыл древнюю мудрость: «Язык – дорога, по которой в дом приходит несчастье». На всех собраниях и партийно-хозяйственных активах выступал. Мне говорили: «молодец, все правильно сказал», после чего начинались неприятности.

В детстве, наоборот, был очень молчалив. При этом очень любил читать. Всегда ценил писателей, у которых свой неповторимый язык. Это Гоголь, это Салтыков-Щедрин, это Платонов. Можно ли спутать с кем-либо Платонова? Взял, открыл, сразу видно, кто это. Сейчас, для разгрузки ума, читаю «Хромого беса».

Афоризмы мне мои никто не придумывает. Хоть я и написал одну книгу, писателем себя не считаю. Просто возникла потребность написать. Я и написал. В присущем лично мне стиле. Взял ручку, ночами писал долго и упорно. Двенадцать раз переписывал. Дойдя до двенадцатой переделки, я понял, что нет предела совершенству, и тринадцатый раз переделывать не стал. Так же, как не позволил редактировать. Телеграфный столб это, как известно, хорошо отредактированная сосна. Мне пару глав отредактировали, я почитал и не узнал себя.

Я выплеснул на бумагу все, что у меня внутри скопилось. Если б не написал, я бы очень себя дискомфортно чувствовал. Я просто этот дискомфорт убирал. Хотел что-то объяснить людям. Хотел просто систематизировать то, что произошло со мной, со страной. Мне в этом отношении очень «везло» - я постоянно оказывался на каких-то «пиках». Вместе с войсками я вошел в Баку и был там комендантом. Был в Тбилиси в апреле 1989 года. В августе 91-го оказался в гуще известных событий. В Приднестровье попал как раз, когда там развернулся конфликт.

Я боюсь показаться не очень скромным, но тем не менее констатирую некоторые факты. В Молдавии войну начал демократ Снегур. В России войну начал демократ Ельцин. Я обе эти войны приостановил. Кто из нас больший демократ? Уверяю вас, не дело генерала останавливать войны. Меня не тому учили. Я умею профессионально отрывать головы, просто классно умею. Я могу быть профессионально жесток. Но я уже давным-давно понял, и, чем больше воевал, тем больше понимал, что война – это всегда сначала тупик, потом катастрофа. Что все равно все войны без исключения кончаются переговорами и миром. Даже если война сто лет идет, все равно – переговорами и миром. И что чем больше она длится, тем больше шансов нагородить горы покойников, наплодить сирот, пустить по ветру прахом то, что создано трудом десятков предшествующих поколений. И все равно приходится сесть за стол переговоров, и все равно на каких-то там условиях подписать мир. Только, чем больше ты воюешь, тем более пирровой будет даже твоя победа. Это – просто бессмысленно.

Поэтому я перевернул для себя ситуацию и занялся тем, чем я занялся: политикой. Мы исчерпали все лимиты по кровопролитиям. Я это прекрасно понимаю, уверяю вас. Я просто считаю своей внутренней обязанностью не допустить очередной драки, бойни или других каких-нибудь глупостей в нашей стране. Я против этого и воюю.

А если я родился с природно-ласковой физиономией, то это же не означает, что я – тиран. Даже в собственной семье.

Двадцатого февраля будет двадцать шесть лет, как я женат. У меня трое детей. Старшему двадцать пять. Младшему семнадцать. Посередине – девочка, двадцать три года.

Я считаю, что у меня достойные дети. Старший окончил университет, сейчас со мной работает, классный программист. Хотел быть офицером, но в двенадцать лет у него резко упало зрение, а я точно знаю, что слепой солдат – это унизительно. Он тоже это понял и отказался от военной специальности.

Дочь тоже окончила университет, факультет прикладной математики. Выбрала эту профессию тоже самостоятельно. По специальности сегодня не работает, потому что замужем за старшим лейтенантом, у них с интервалом в восемнадцать месяцев – две девочки, поэтому она сейчас мамой работает. У старшего сына – сын. У меня трое внуков.

Младший сын учился в суворовском училище. На первом курсе ночью тушил пожар в бытовой комнате, но поскольку горел пластик, то получил мощное отравление. Долго лечили. Училище он закончил, поступил в Академию ПВО, но его, в конце концов, списали. Сейчас учится в высшей технической школе имени Баумана. Так что все трое – технари, все – неглупые. Я близко не подходил к порогу вуза, чтобы им помочь. Принципиально.

Что касается увлечений, хобби, то в этом отношении я – один сплошной недостаток. Я не охотник, терпеть не могу охоту. Я не рыболов. Я не умею играть в теннис. Самое ужасное, что и не хочу этому учиться. Люблю собирать грибы. Зимой люблю походить на лыжах и просто пешком, по зимней дороге, желательно, чтобы был мороз и ветер. В одиночестве. Играю в шахматы. Я хоть и любитель, но хитрый. Я вообще предложил Гарри Каспарову суперпроект. Пять миллионов долларов на бочку выкладывает банк «Менатеп». Мы играем с Гарри одну партию. Победитель получает три, побежденный – два миллиона. Гарри согласен, я согласен, «Менатеп» не согласен.

Ну что еще. Три года не пью. Просто проснулся 25 декабря 93-го года и решил, что дай-ка я стану самым трезвым человеком в этой стране. Сейчас собираюсь окончательно бросить курить.

Физического устранения не боюсь. Мы все когда-нибудь уйдем – раз. Во-вторых, последним смеется тот, кто стреляет первым, - два. К тому же моя жена уже была дважды вдовой. Я, правда, не был ни разу покойником, но вдовой она была. В 1982 году в Афганистане дурак-писарь в приказе написал вместо «убывшего командира батальона майора Лебедя» - «погибшего командира батальона». Я, естественно, этот приказ не читал. «Солдатский телеграф» донес это в Союз, и, пока я там рассчитывался, жена уже три недели была вдовой. Но ждала официального сообщения, не верила. В результате, когда я приехал, это ее неверие закончилось тем, что она поседела в тридцать лет.

Второй раз кто-то подсуетился 20 августа 1991 года – вы, наверное, помните, да? Прокатился слух, что «генерал Лебедь где-то застрелился». Я всегда в таких случаях говорю: «Не дождетесь».

 

- Вам известно, что Алексея Булдакова, генерала из фильма «Особенности национальной охоты», люди воспринимают как «генерала Лебедя»?

- Мы с ним разобрались. Он честно сознался, что прототипом взял меня. Начиная с мундштука, с десантного значка. Сам он старший сержант, волею киношной судьбы ставший генералом. Я его утвердил в этом звании. Сказал: «Носи».

- Какое у вас отношение с религией?

- Сложное. Я крещеный, я православный. Но совершенно точно знаю, что к Богу каждый приходит сам. Как сам родится и сам умирает. Я не пришел. Не исключаю, что приду. Но лицемерить не считаю возможным. Из конъюнктурных соображений стоять со свечой, зажимая ее по привычке в руке, как стакан, не буду.

- Вы осознаете свои недостатки, мешающие занимать самые высокие посты в государстве?

- Осознаю. Но публично сознаваться в недостатках не намерен. Я самокритичен, но не до такого же предела.

- Ваше любимое блюдо?

- Я неприхотлив. Что жена сготовит.

 

Все виды кризиса налицо

- Вы знаете, что ваш путь очень напоминает путь Ельцина к власти?

- У вас достаточно знаний, чтобы управлять Россией?

- У вас есть программа, и будет ли она обнародована?

 

- Про то, что я кому-то кого-то напоминаю… Я уже слышал формулу: «Сталин – это Ленин сегодня. А Лебедь – это Ельцин вчера». Отношусь к подобному спокойно. Каждому вольно сравнивать меня с кем угодно. Можно с Пиночетом, можно с де Голлем. Кто-то это запустил, и с его легкой руки мне человек сто в разные времена задали вопрос: «А вы любите Пиночета?»

Я им спокойно и ласково объясняю, что это чилийский генерал, что любить или не любить его – это дело чилийцев. Как я не понимал, почему в свое время мне предложили стать министром обороны Таджикистана и таким образом колотить одну половину таджиков по просьбе другой. Почему я это должен делать? Я отказался. Так вот и Пиночет – это их чилийское дело.

Гарантии не в личности. Гарантии в создании системы диктатуры закона. Когда была бы создана система, то даже если оттуда извлечь отдельную, самую выдающуюся личность, то, как говорится, жалко, но обойдемся… Это должна быть система. Она должна быть многократно подстрахована. Когда людям выгодно исполнять законы? Когда законы людям интересны.

Пятая Дума приняла в свое время около трехсот законов. Я массу людей специально спрашивал: «Назовите хоть один закон, про который вы можете сказать, что вот спасибо людям, которые этот закон издали, мне от него стало легче жить, я что-то заработал, куда-то продвинулся – назовите такой закон». Ни один не назвали.

Надо создать нормальные правила игры для начала. Сегодня у нас все предприниматели – жулики. Согласны? Налоговая система такова, что всю экономику запихнули, грубо говоря, под стол. Она вся стала теневой. Как следствие – бегство капитала из страны. Все в разные стороны ползет и рассыпается.

Не надо создавать очередной карающий меч революции – ВЧК. Первым ВЧК Дзержинский командовал, вторым – Чубайс. Прекрасная сладкая парочка. Лучше создать разумные условия, когда люди взвесили бы: а что мне выгоднее – платить честно 35% налога, чтобы остальные 65% были мои? Уверяю вас, девяносто процентов этих людей с удовольствием вернутся в легитимную сферу.

Должны быть созданы понятные внутри страны и вне ее цивилизованные правила игры. Я разбирался там, «за бугром», нас же никто не понимает! «Как вы там живете? Все препятствия на пути инвестиций вы сами нагородили. Вам никто не сможет помочь, потому что капитал течет туда, где выгодно, где безопасно, где минимальные риски». У вас выгодно? Да. Безопасно? Нет. Риски? Есть риски коммерческие, а есть риск просто получить по голове. В «Рэдиссон-Славянской» американца застрелили, он из «энтузиастов» был. Захотел играть по правилам. Мы же не разобрались, где мы – на футбольном поле, на волейбольной площадке, может, мы боксом занимаемся.

Должна быть изменена налоговая, тарифная, таможенная, пограничная политика. Я не считаю, что должен быть профессионалом в специальных вопросах. Принципиально не считаю. Я – профессионал-организатор. Я очень уверенно управлял целыми кучами региональных начальников. Воспитывал президентов. Например, Молдавии. Я знаю, на какие точечки надавить, чтобы система закрутилась. Можно профессионалов собрать. К делу их приставить в рамках определенной системы. Я сегодня всех заслуженных академиков в сторону убрал. Взял тридцати-сорокапятилетних, с ними и работаю. Их пока никто не знает. Попозже узнают. Уже сформировался костяк определенной команды. Я по каждому направлению веду конкретную работу. Подобрал туда профессионалов, количество их день ото дня нарастает. Программы все более совершенствуются. Совершенствуется порядок и очередность введения их в действие.

То есть, я еще раз повторяю, готовлю систему, которая позволит максимально легитимно убрать старую, непригодную, недееспособную. Заменить ее новой, развязать людям руки, обеспечить создание, взращивание в стране среднего класса. Это тот класс, который стабилизирует любое общество. То, чего у нас сегодня катастрофически не хватает. У нас очень мало богатых и очень много потрясающе бедных людей без всяких перспектив. Система просто может в один прекрасный день развалиться. Последняя капля упадет, переполнит чашу, и могут быть крупные неприятности. Вот я и готовлюсь противостоять этому.

Я намерен в начале марта провести учредительный съезд Российской народно-республиканской партии. Там будет обнародована программа. Я не собираюсь гражданам продавать кота в мешке: «Вы меня изберите, а я потом вам что-нибудь покажу»

Полностью сказать, что я буду делать, когда стану президентом, не могу. Я точно знаю, что ни одна кампания, план которой был объявлен заранее, не была выиграна. Такого не бывает. Я могу сказать в общем плане, что не делал бы ничего нелегитимного. Не собираюсь делать ничего жестокого, того, что мне приписывают. Никаких лагерей, никаких ГУЛАГов. Мы все это просто уже проехали, и эта система доказала свою полнейшую несостоятельность. Эта система стала причиной того, что мы потеряли в этом столетии колоссальное количество людей. Если с войнами, с революциями сосчитать: 70-75 миллионов человеческих жизней.

Если верить Менделееву, который произвел расчеты и заявлял, что к началу двухтысячного года в России должны жить 470 миллионов человек, а живет 147, значит, мы потеряли 323 миллиона – прямые и косвенные потери. Поэтому я глубоко убежден, что все лимиты по кровопролитиям, революциям, смутам, дракам мы просто исчерпали. У нас уже сегодня не страна, а сплошная демографическая дыра. Поэтому еще одна хорошая драка, и мы просто перестанем существовать. Все, мы на пределе.

Сегодня у нас в стране рынок, вообще говоря, есть. Только он, мягко выражаясь, странный. Это – рынок взяток. У нас двадцать два миллиона чиновников. Господа чиновники торгуют властью. Вам нужен участок? Несите, вы его получите. Все, что угодно, вы получите, только платите. Платить имеет возможность ограниченное количество людей. Поэтому огромный пласт населения стал предельно беден. А когда весы так перекашивают, ситуация когда-то просто взорвется. Невозможно держать 80% населения в постоянной нищете и давать им косвенно понять, что они никогда не будут жить как люди, что вся их оставшаяся жизнь – сплошная экстрема.

Менять плохих чиновников на хороших – бессмысленнейшее занятие. Со времен Петра этим занимаются – ничего не получилось. Голов отрубили массу, настреляли людей кучу – ничего. Условия надо менять, и менять их политическими и экономическими средствами. Почему у нас сегодня преступность называется организованной? Потому что те, кто должен организовывать борьбу с ней, сами являются ее составляющими. У нас образовалась такая вертикаль – вот информация, здесь исполнение, посередине барыш делится. Может, сначала расчленить эту систему? Если расчленить, попроще будет заниматься.

В государстве таких размеров, как наше, управлять из центра просто невозможно. Никогда из Москвы не было видно, что делается на Дальнем Востоке, на Урале, в Сибири. Да и что в Дубне-то не очень было видно. Надо оставить государству то, с чем оно может реально справиться. Максимум власти передать в регионы. И признать факт, что то рыхлое образование, которое мы почему-то называем федерацией, стремительно дрейфует в сторону конфедерации. Регионы занимаются пиратством. Они сначала отнимают у центра кусок власти, потом центр задним числом этот кусок власти легитимизирует.

Регионы связываются с центром тоненьким жиденьким ручейком бюджетного финансирования. Зато все виды кризиса налицо. Если в результате этого кризиса ручеек прервется, тогда выбранный губернатор при поддержке населения начнет проводить самостоятельную политику, да? Страна у нас большая. Кто-то подстроился под Китай, кто-то под Японию, кто-то под Америку, Германию, Финляндию, под Турцию. Есть это? Есть. Такая ситуация может спровоцировать передел мира, да? А передел мира – это третья мировая война. В ней победителя не будет. Я проводил эту мысль во время своего визита в Германию. Этот отход регионов не пройдет бесследно. Я говорю, что надо работать, чтобы это предотвратить. Я говорю, что не надо любить Россию, потому что она вам нравится. Станьте махровыми эгоистами, любите только себя. И, любя себя, делайте все, чтоб Россия не развалилась. А то у нас обломков на всех хватит.

 

- Основным соперником на будущих президентских выборах вы назвали Лужкова. Что вы о нем скажете?

- Это мэр Москвы, за которым 90% голосов москвичей. Но вопрос в другую плоскость пошел. Он лучший представительно номенклатурного капитализма. Вы обратили внимание, что начинается? Памятники себе человек начал при жизни строить. Специфические. Один набор гробов демонтировали, сейчас там Ника, севшая на иглу. Господин Церетели взял проект памятника Колумбу, который отвергли американцы, к телу Колумба присобачили голову Петра, и вот москвичи благодарят. Особенно хорошо это смотрится вместе с храмом Христа Спасителя. Такие сооружения могут быть по всей стране.

- О чем вы говорили в Америке с Дональдом Трампом?

- О строительстве в Москве. Трамп строит очень серьезные здания в Нью-Йорке, очень качественные. Речь шла о модернизации гостиниц «Москва» и «Росси». Я жил и в той, и в другой. Они созданы в казарменном стиле.

 

Малиновые стены Кремля

- Какие у вас впечатления от пребывания в кремлевской власти?

- Вы знаете, как к вам относятся из-за Чечни?

- Как вы будете расплачиваться с людьми, которые вас сегодня финансируют?

 

- Чтобы поломать эту систему, нужно противопоставить ей другую. Сейчас основу политики составляет страусиная тактика. Если есть проблема, которую не знаешь, как решать, или она неудобна, то суй голову в песок и делай вид, что проблемы нет. Так и делают.

Эта система закостенела, она негибкая, она доказала свою несостоятельность. Меня участие в ней интересовало постольку, поскольку я просто считал своим долгом вывинтить из тела страны этот взрыватель, который мог ее разнести в клочья, - Чечню. Для этого мне нужен был доступ к силовым структурам. Для этого мне нужны были определенные властно-распорядительные полномочия. Я их добился. Я рассчитывал, что там пробуду не более двух месяцев. Позиции были обозначены сразу. Начиная с мелочей. Со связи, например. Мне сразу объяснили, что дать мне спецсвязь просто невозможно. Потому что дорого. На два-то месяца. Все понятно.

Когда мы все систематизируем, разберемся, определим авторов различных идей по претворению в жизнь «демократических преобразований и реформ», всем нам будет стыдно. Что нас держали за быдло, а мы с этим молчаливо соглашались.

В государстве есть масса структур, каждая преследует, в большинстве случаев, свои узкокорыстные интересы. Системы принятия указов президента вообще не существует. Как не существует системы принятия государственных решений. Любой указ можно купить, любой указ совершенно необязательно выполнять. Я проанализировал: за 1995 год 447 указов президента не были выполнены, хотя формально имеется контрольное управление, главная обязанность которого – контролировать выполнение этих указов.

Кто и где принимает решение, я так и не сумел разобраться. Непонятно, откуда, через какие центры, от каких аналитиков идет информация, кто взвешивает варианты, просчитывает негативные и позитивные последствия каждого, и, в конце концов, один принимает решение. Нет такой системы!

Это клубок пауков в банке. Это клубок интриганов, которые чувствуют себя временщиками и, будучи, в общем-то, неглупыми людьми, отдают себе отчет, что вот так долго продолжаться не может, и поэтому они временщики. Их задача – хапнуть максимум в единицу времени. Они себя соответствующим образом ведут. И хапают.

Поэтому они все очень ревностно предотвращают любые попытки вторгнуться в их пространство. Каждый что-то под себя загреб, раздел сфер влияния произошел, и каждый за свой сектор будет драться насмерть.

Это вот образование, которое называется политическим истеблишментом, никакого отношения к стране под названием Россия не имеет. Ну просто дела никакого до нее нет. У меня сложилось такое впечатление. Ведите себя, как угодно, только не вторгайтесь в мой сектор. Все остальное можно. Это правила игры своеобразной «малины», где есть несколько примерно равновеликих паханов, которым незачем начинать драку. Начинают драку, когда понимают, что кто-то слаб.

Вы можете мне привести хотя бы один пример за последние пять-шесть лет, чтобы у нас кто-то за что-то ответил? Вот война в Чечне – кто автор? Получается, что ее начал министр обороны своим приказом. У нас вообще очень крутые министры обороны. Один своим приказом войну в Чечне начал, второй своим приказом уволил генерала армии. Полтора месяца генерал армии Семенов сидит в пиджаке в своем кабинете, а обязанности главкома выполняет его первый заместитель. И того, и другого, в принципе, не может быть. Теоретически. А практически оно есть. Почему? Кто автор?

Я двадцать шесть лет без полутора месяцев прослужил. Успел подраться, где только можно. В этом отношении мне всегда везло. Но большего хамства, больше дискредитации государства, чем в Чечне, я в жизни своей не видел.

Из двухсот вертолетов округа сто девяносто исчерпали всякий ресурс. Это – летающие гробы. Это непредсказуемая машина, которая должна на свалке лежать, а ее надо поднять в воздух. Неизвестно, где она свалится. Они и падали там. Стволы орудий изношены до такого предела, что снаряды не выстреливаются, а выплевываются.

За два года войны воюющий округ не получил ни одной единицы техники. Оружие с капремонта разваливается при стрельбе. У командующего внутренними войсками нет денег, чтобы купить патроны, и он без патронов сидит.

Представьте, когда нечего есть. По четыре месяца не платили заработную плату, из-за чего все контрактники стали грабителями, причем этого не скрывают. «У меня жена и двое детей, мне, когда сюда заманивали, говорили, что будут платить до двух миллионов, а я не только двух миллионов, в августе майскую получку увидел, обрезанную от всего, что только можно, - чистый оклад. Я должен на что-то кормить семью?»

Идеологии нет. Помните, любили пошуметь про «конституционный порядок», про «единую неделимую», про «территориальную целостность»? А вот те, кто воевал, они этого не знали. У них лейтмотивчик такой звучал: «Если у нас есть в стране Конституция, то платите мне для начала в августе за август. Почему я должен стать босяком, бандитом, грабителем? Почему меня государство заставило вот в этом древнем БТРе, который еще в Афганистане воевал, с этим старым автоматом без патронов, с этими разваливающимися пушками, с этими древними вертолетами – за что-то воевать? Зачем мне это нужно?» Я знаю отношение ко мне людей, тех, которые непосредственно в этой войне участвовали. Отношение матерей, чьи сыновья там гибли и становились калеками.

Системе надо противопоставить систему. В стране надо создавать структуру, в который каждый бы находил свое естественное, нормальное место. Богатые люди, как и все, заинтересованы в определенных изменениях в стране, которые вернут им человеческое обличие, позволят им не нырять из бронированных автомобилей в бронированные офисы, трястись за своих детей, за жен, за имущество, ждать каждый день пулю, гранату, еще какую-нибудь неприятность. Они об этом беспокоятся. Я им всем объяснил, что я никому ничего не должен. Я не на пропитание себе беру и не на дачу. Я никогда этих денег в руках не держал и держать не буду. Они заботятся о себе.

 

- Ведут ли сегодня спецслужбы против вас «большую игру»?

- А как же. Чем-то они должны заниматься. Посмотрите обзор сегодняшней прессы. Все почему-то против меня отстроились. Левые, правые, демократы, коммунисты. Удивительное единение старой партноменклатуры. Верхушки разные, а подводная часть она ведь общая.

- Вы не боитесь проиграть информационную войну тому же Лужкову?

- Я ничего не боюсь.

- Свои средства массовой информации не собираетесь создавать?

- У нас в запасе ход конем.

- Когда у вас была последняя беседа с Ельциным?

- 15 августа, когда пытался ему доложить о состоянии дел, после чего он со мной перестал встречаться. Это был предпоследний раз. А последний – в конце сентября – начале октября. Когда через президента меня пытались вместо Брюсселя отправить в Таджикистан обсудить вопрос типа «влияние лунного света на покачивание еловой шишки».

- Вам что-то известно из своих источников о сегодняшнем состоянии президента?

- Очень скверное. Известно, что его списали. Известно, что сейчас делят должности.

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Дневник похождений