793.Рецензия на книгу Вещи о которых не Семена Файбисовича (Время 2002 10.4)

НИЧТО ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ.

Семен Файбисович «Вещи, о которых не». М.: ЭКСМО-пресс, 2002.

Файбисович Семен

Эта книга, которая может претендовать на звании самой скандальной книги года. Притом что живы Проханов с Лимоновым и Сорокин с Ерофеевым, известному художнику (а ныне и писателю) Семену Файбисовичу (род. в 1949) победа удалась за явным преимуществом. Гиперреализм, которым он славен в изобразительном искусстве, Файбисович успешно перенес в прозу. Роман «История болезни», занимающий центральное место в книге, посвящен краху семейной жизни автора, разводу с женой и глубоко интимным подробностям, со всем этим связанными. Эпиграф к роману расдвигает заглавие всей книги: «Есть такие вещи, о которых не говорят. Ни с кем». Файбисович говорит. Всем. Своей прозой. Где достигает такого уровня откровенности, которого пересказать своими словами нельзя, - получится хамство и пошлость. Но все, о чем вы подумали, там есть. И многое другое, о чем даже боялись подумать.

Более того. Все вершины любовных треугольников и более сложных математических фигур супружеской неверности названы своими именами и фамилиями. Достаточно сказать, что жена автора уходит к Сергею Пархоменко, главному редактору бывших «Итогов». В историю вовлечен еще ряд известных людей. По словам автора, прочитавшие роман в рукописи поэты Тимур Кибиров и Михаил Айзенберг, также фигурирующие в качестве героев, сказали, что роман хороший, но никогда не будет напечатан. А, узнав о выходе книги, сказали, что факт выдающийся, но лично они с ним совершенно не согласны.

Охотников поговорить об этической допустимости романа Семена Файбисовича будет немало. Бомба разорвалась в самом эпицентре столичной художественной тусовки, и тротиловый эквивалент ее выяснится по мере появления жертв. Тут, однако, важнее сказать о новом качестве отрефлексированной (любимое слово Файбисовича) и гиперреалистической прозы. Безусловно, она не нуждается в оправдании своей явной психотерапевтической функцией «оружия возмездия» обманутого мужа.

Перед читателем проза совершенно неслыханного уровня. Пристальным зрением, для которого нет ничего запретного, автор отодвигает себя наблюдающего в область абсолютного одиночества. Деконструируются все романтически-любовные подпорки отношений с окружающими. Как на рентгене, высвечивается собственный внутренний мир, из которого изымается любая риторическая возможность чувственного подсюсюкиванья. Я человек, следовательно, все человеческое должно быть вывернуто наружу.

Нормальная семья, как и всякое общение, это компромисс полузакрытых глаз. Всякое искусство - это искусство не видеть. Подбирать замены. Поэтизировать последнюю истину дымящихся снаружи кишок. О том, что теща соблазнила тебя в день рождения твоего первенца, не говорят даже самому себе. Мы взрослые люди.

Файбисович творит обратное. Что-то подобное делали художники Возрождения, стоя в анатомических классах у истоков искусства и медицины Нового времени. Возникает не памфлет, не пасквиль, не покушение на интимную честь и достоинство конкретных людей, паспорные данные которых приводит автор. Возникает вполне гармоничная и, в то же время, атональная постпроза – ледяной посыл к чистой воле к будущему в отсутствие прошлого. К продолжении жизни без почвы и опор. Что-то схожее с музыкой, которую писал герой «Доктора Фаустуса» Томаса Манна Адриан Леверкюн.

Был бы логичен, - в духе романного безумия, смазывающего четкость фотореализма прозы Семена Файбисовича, - вызов автора на дуэль каким-нибудь из наиболее пострадавших персонажей.

Игорь Шевелёв