Год погоды. 23 февраля

Красный день армии

23 февраля. Снег на крыше магазина под домом съежился, обнажив коранические письмена, видимые только сверху, с их этажей башни. Подают сигнал, догадался он. Вот и аллах догадал его родиться в этой стране с умом и талантом. Тоже наверняка письмена на башке видны, когда сходят волосы. А тут еще грядущая весна нагнала на небо всякие перистые, гуляющие на просторе.

Проснулся с дикой головной болью под завывание ветра из балкона с приятным ощущением от не менее дикого сна, в котором он попал в нечто вроде борделя, где разные девушки проявляли к нему интерес, а он почему-то не мог, да, в общем, и не хотел отказаться. Последней заинтересовавшейся была Марина Неелова. Они очень мило, хотя и не слишком успешно провели время, потому что кругом было много народу, в свалке вещей он никак не мог найти ни куртку, ни что-то из исподнего, но потом нашел. Это было нечто вроде коридоров и комнат обычного дома культуры или военкомата. Ходили уборщицы и просили не шуметь. Идя по коридору в промежутке между кем-то и Мариной, увидел внизу стадион, футбольное поле, играл «Спартак», матч с которым он бесплодно искал незадолго до этого по телевизору со сломанной ручкой переключения. По лестнице к коридору поднимался улыбающийся Фетисов, поздоровался, но руку не протянул, что показалось досадным. Ну вот, а когда Неелова помогала ему с поиском вещей, объявили, что приехала Светлана Безродная. Играл почему-то пианист, но Светлана поздоровалась, притянула к себе и начала говорить, что он должен что-то устроить, потому что кругом творится сплошное безобразие. Стала вспоминать, «что будет завтра, 23 февраля»? Он сказал, что выходной. – «Это у вас всех выходной, а у нас концерт».

Тут он проснулся, принял таблетку баралгина, умылся, включил компьютер, прочитал почту и принялся набивать текст. Юбилей Янковского с прозреваемым последующим ужином в театре казался продолжением только что закончившегося сна или началом следующего, неизвестно откуда выскочившего. Самое сладкое ощущение это то, что не просыпаешься, даже открывая глаза. Мечта непьющего алкоголика – погрузиться в подобное состояние смеси сна и яви.

Когда открыл балкон, и жесткий ветер пришелся по лицу, перехватило дыхание, но стало полегче. Дядьки с оранжевым мячом на футбольном поле перед школой перекатывались, как резиновые, с одной стороны на другую. Когда закрыл дверь, ветер опять гнусаво и недовольно загудел. Глянул на небо, - оно ровное, никакое, как поле по бездорожью. Как будто, когда ясно, дорога есть, подумал он.

Накануне слушал музыку, смотрел Магритта, чуть не плакал. «Империя света» и вообще. Яркое небо, а перед домиком в темноте горит фонарь. Была в нем эта струна. Или горящая темная свеча, затеняющая лицо женщины. Никуда не надо идти, ничего не надо писать из денег, можно позволить себе быть по-щенячьи нежным, слезоточивым. Первый день православно-милицейского поста на дороге в рай. Случайное человечье, овечье тепло.