Год погоды. 24 апреля

Смерть Ратенау

24 апреля. Днем жизнь не очень складывалась, и она решила жить ночью, когда тихо, все спят, когда ничто не мешает думать и чувствовать. К тому же она была уверена, что умрет ночью, во сне, и это тоже было как-то не по-людски, не с открытыми глазами и спокойным, хотя и задохнувшимися на время агонии глазами. Ночью она чувствовала себя лучше, чем по утрам и особенно после обеда, между волком и собакой, когда наступала какая-то мертвая точка, и она не находила себе места. А так объявила себя княгиней ночи, и что гадалка предсказала ей умереть ночью от удушья. И вообще, что может быть лучше, чем засыпать под утро, открыв окно, накрывшись двумя одеялами, поскольку еще холодно, по ночам доходит до минуса, и сны видишь необыкновенной широты и загадочности, душой отдыхаешь намного больше, чем от этой жизни, которую буквально должна прошибать лбом.

От реки дул сильный ветер, небо все растревоженное, нервное, живое, небольшая трава, успевшая подрасти, буквально ложилась набок. Они пробирались с мамой от Консерватории к метро, когда вдруг их догнало какое-то шествие с хоругвями, кто-то сбоку сказал: «Сатанисты», она наткнулась на девочку, которую проталкивал вперед здоровый дядька со стягом, девочка что-то сказала ей и, вдруг пробормотав: «Ой, исцелилась», стала протискиваться вслед за дядькой. Она, подхватив маму, кое-как пробилась на Никитскую, на узкий тротуар, забитый народом, еще и скользко было, вдруг через дорогу и мимо них пробежала сквозь толпу людей цепочка молодых, очень высоких, озабоченных молодых людей православного вида, таких, наверное, в гражданскую много побили, подумала еще она, решив, что им с мамой пора быстренько переходить на другую сторону и делать ноги. В это время откуда-то издалека и зазвонил телефон, она забыла вынуть штекер.

Что видеть днем в солнечный субботний и холодный день? Как летают целлофановые пакеты между домами? Как муж с женой, насобачившись с утра дома, как магниты с одноименными полюсами, идут вместе с магазин за продуктами? Как дядька хлопает подъемной стенкой своего металлического гаража во дворе, чтобы сесть на машину и убраться, куда подальше от всей этой жизни? Сухой электрический треск человеческой злобы и раздражения аж слышен в воздухе.

Сначала она пыталась всех умиротворить, ходить тихо, молчать, улыбаться. Потом поняла, что бесполезно, и перебралась жить туда, где людей почти нет, - в ночь. По улицам бродит отребье, нападая на случайных прохожих, а дома по углам стоят свечи, разгоняя тьму. Ночь полна прислушиваний, шорохов, воя противоугонных устройств за окном. Как-то резко и нехорошо холодает. Она набрасывает на плечи шерстяную шаль, читая. Свет от настольной лампы ровный, как голос со страниц человека, которого никогда не увидишь. Очень странная жизнь, как подумаешь, но должна быть еще более странной, потому что соседствует со смертью, время от времени в нее переходя. Ночью как бы погоды нет, но это не так, запахи меняются все время, надувая память, как парус, которому, впрочем, некуда мчаться. Ночью ничто тебе не мешает быть самой собой: ни погода, ни люди.