Год погоды. 18 августа

Евстигней житник

18 августа. Сегодняшний день все про декабрь скажет. На первый взгляд, жизнь как жизнь. Старухи с пустой квашней ходят. Ячмень сеют. Калина цветет. Много навозу, и запах соответствующий. Накануне праздника Преображения весь год, как на ладони. Жнивье от нечисти заклинают. Дворничиха стучит пустым ведром. Рабочий в оранжевой робе собирает с газона упавшие за ночь зеленые листья. Ветер, видно, был сильный, а он закрыл окна, чтобы комары не налетели, да и то, последнего, насосавшегося крови, прибил уже утром. Потолок потом оттирал мокрой тряпкой, хорошо, что тот бумагой обклеен. Что это говорит про состояние декабря, в декабре и узнает. Последние приличные люди бежали из Москвы. Оставшиеся неприличные чувствуют себя приличными. Ходят по улицам медленно, с осанкой. Попытки побега не удались, зато можно затаиться, сделать вид, что тебя нет. Погода щадящая, позволяет. Грузовичок с дохлыми овощами встал рядом с домом, тетка с сыном продают, а муж куда-то ушел. По оживлению с утра у мусорных контейнеров можно гадать на будущее, как по полету птиц.

День плывет в легкой задумчивой дымке, синее небо покрыто белой кисеей, каплями сметаны со свежим ветерком, который, видно, к речному круизу по Волге. Все ворочается с боку на бок, никак места найти не может. В электричке купил целый ворох дешевых носовых платков, - по три на десять рублей – без изысков, но вполне крепких на его аллергический нос и вкус. Как писали древние: «кузнечик есть машина по производству звука». Зубчатым смычком левого надкрылья водит по терке правого, резонируя натянутой кожей зеркальца, - тонкой овальной перепонки в рамке из жилок. Как писали те же древние, соединил смычок с гуслями. При этом зеленые кузнечики, считающиеся классическими, соревнуются с бледнолобыми. Концерты ежевечерне, - с половины восьмого до десяти. Брюшко, дрожа, отбивает такт. Некоторым, впрочем, больше нравятся стрекозы с их темной парижской нотой хрипотцы и отчаяния.

Перед праздником богомольцы тянутся по пыльной дороге с крестами, хоругвями, распевая нестройно гимны. Ага, он взял слишком дальний ракурс, - это муравьи тащат какие-то щепочки, вытянувшись в цепочку друг за другом, занимаясь разъемом действительности на более мелкие детали. Солнце поливает все медом перед тем, как сглотнуть облачным ветром. Чувствуешь себя комфортно, спишь меньше и хуже обычного, надо за день многое успеть, дремать на ходу некогда. Бодрость сменяется плодотворным ощущением полной неудачи, смерти, но тем злее делаешься потом.

К вечеру делается тревожнее. Река и небо сотрясаются как бы в унисон. Нет ничего однообразнее долгого речного пути мимо среднерусских берегов без людей, построек, городов и сел. Тихое пребывание под большим небом. У здешних людей прозрачные лица, как бывают прозрачные глаза у самых задумчивых из иностранцев. Это бывает из-за долгих бесплодных дум в отсутствие видов на будущее и чрезмерных объемов поглощаемого пива. Вопреки географии Сибирь начинается прямо здесь. Надо успеть подставить свою бледную немочь навстречу солнцу, закрыв глаза как во время поцелуя.