Год погоды. 2 августа

Ильин день

2 августа. Маша Арбатова нашла экологическую нишу, занявшись разоблачением генетически модифицированной пищи. Он по дружбе подключился к ней, зайдя с другой стороны, - о пользе роста плавников, жабр, хвоста, третьего глаза и запасной головы для затяжного прыжка в нечеловеческую альтернативу. Какое-то время ему даже приплачивали от ООН, где рекламировали биотехнологии, чтобы прокормить бедные страны, в которых ожидался в ближайшие тридцать лет приплод в два миллиарда человек. Потом, правда, они решили, что или перевод некачественный, или он над ними издевается, и доплачивать перестали. А он, действительно, был такой, не издевался. С наслаждением покупал ветчину за три доллара кило, помня, как стоял за сосисками в очереди с приезжими в магазине «Колбасы» на площади Ногина. Теперь-то он вообще перестал есть, поскольку уперся в отсутствие будущего и все норовил каким-либо макаром обойти эту стенку. Потом сдуру съел испорченную сгущенку из магазина «Копейка», и его увезли с подозрением на дизентерию в больницу в Сокольниках. Там не было ничего интересного, кроме возможности лежать целый день, истончаясь до размеров бабочки или гусеницы. Но инфекционное отделение было анклавом в туберкулезной больнице. И каждую ночь обреченные на смерть юноши и девушки шумели, веселились, пели и хохотали перед окнами, так как эрос и эйфория, подобно шампанскому, играли в их отравленной крови. А под утро их же санитары отвозили потихоньку в морг на задах больницы. Поэтому врачи и разрешали им побуянить и порадоваться напоследок. Ему удалось сбежать из больницы до судьбоносного момента, когда в задницу засовывали огромную железяку, через которую наблюдали за дизентерийным посевом, - родственники, позвонив министру здравоохранения, взяли его на поруки, сказав, что сами засунут все, что надо. Его поразило, что и перед домом тоже начали собираться после полуночи веселые молодые люди, - орать, хохотать, петь, материться, так что заснуть не было никакой возможности, окна из-за духоты открыты настежь, а тут еще комары, аллергия, луна, мысли, тоска, вот и ворочаешься.

Илья в воду нассал, купаться больше нельзя, хорошо, что накануне успел еще поплавать в Кратовском озере, хорошенько прокоптиться на рассеянном облаками солнце, забыть обо всем и полубессознательным слизнем добраться до горячего душа у себя дома. Если и впрямь после недельной жары пойдут дожди, то ему прямая дорога в улитки. Какие-то подозрительные люди, которые все последние дни играли перед подъездом в нарды, исчезли. То ли сняли наружное наблюдение, то ли сгинул сам его объект с левой резьбой завитков раковины. Только кривой чеченский репей остался в глубине двора у мусорных баков, так и не срезанный бензокосилкой. После того как выпали зубы, он часто теперь трогал пару щупалец, вылезших из головы. Росли они медленно, и он не знал, к чему именно. К дождю, это понятно, ну, а зимой?

Третьей ногой он теперь пользовался, как лодочкой, вдавливая ее в воду пруда и плавая на ней. Утки с подозрением отнеслись к его присутствию. Селезень решил поднести его в подарок женушке, но обжегся на слизистой.