Год погоды. 21 августа

Мирон ветрогон

21 августа. Ветер-ветрович дует, выкатывает из земли то ли горючий, то ли горячий, как в рассказе Аркадия Гайдара, камень. На этот камень, сев, будешь на раннюю осень глядеть, горюя по лету красному.

По Миронам о январе судят. А чего о нем судить, - жара в тридцать градусов, сидишь за письменным столом весь потный, спать невозможно ночью. Ветер сам себе устраиваешь в виде сквозняка, потому что иначе можно застрелиться. Достал, наконец, в конце лета вентилятор, купленный три года назад втридорога, когда полтора месяца держалась жара за тридцать. А тут последние горячие деньги, а все неприятно.

Решил в воду окунуться, а там то колючеперые, то открытопузырные. У бычковых спинной плавник, на его взгляд, мало развит, зато брюшной велик чересчур. Сам он по деликатности натуры относил себя к слизистым, - ни кожи, ни чешуи, одни нервы, как у Акутагавы Рюноске, хотя в воде, казалось бы, какие нервы, лишь хладнокровие. Сам был из живородящих – живородок, как говорится. Хоть сейчас в масло и на сковородку.

Когда посадили в аквариум, голову разбил в кровь и флегму о стекло, так возбудился от изогнутых искривлений, в Европе они давно запрещены, а у нас полное несоблюдение прав. Привыкли, что если мелкая рыбешка, так все, что угодно, можно с тобой делать. А с возмущения мальков революция и начнется.

С берега, наклонившись над водой, смотрит на тебя плакучая ива. Ты, открывая и закрывая рот, смотришь на нее, на странное небо, выпуклое, как тот аквариум. Странные, запредельные существа живут под ним, их жабры вдавлены внутрь, они живут, закрытые в самих себя, в раздоре с собой и окружающей их средой, не понимая подвига есть других и быть съеденным ими. Единственное, что есть у людей хорошего, это слюна, позволяющая им говорить, думать и даже дышать и целоваться.

От мамы с папой ему достались усы и множество мелких зубов, в связи с чем он не уставал поражаться мудрости природы: за что ему все это, ни с того, ни с сего – ведь его даже в зоопарк не возьмут детям показывать. Видел рачков, лежа под корягой, зарывшись в ил, - сам отшельник, ешь других отшельников. Люди окружены мраком, рыбы – сушью. Как карась, привык жить в самых грязных водоемах, где другим западло, а они из тебя рыбный день еще устраивают, издеваются.

Плавательный пузырь разделил надвое, а отростки кишечного канала соединил со слуховым аппаратом. Ибо в околоплодных водах России ничего еще не установилось, и все в ней можно творить как в первый день. Нужно только подход знать, то есть не дурить, не быть монстром. Хороший желудок очень способствует умственному равновесию, но и наоборот.

Жаркий день, и ты уходишь на глубину, в библиотечную, как ты ее называешь, прохладу, зарываешься в тину, в умственную слизь, к малькам букв. От жары более других страдает в голове. Вот и стоячая вода поневоле зеленеет, портится, становится душной, неопрятной, хочется в протоку. Если тебя не съедят, так используют для наживки, надо быть от всех в стороне.