Год погоды. 8 декабря

Белая лепнина.

8 декабря. Теперь уже в лицо бросали свертки снега. Нельзя было даже нормально дышать. При этом температура падала вместе с курсом доллара, достигнув нулевого градуса.

После полудня на небе началась борьба небольших синих окон в небе с темной сплошной облачностью, обложившей небосвод со всех сторон. Откуда дул сильный ветер, оттуда и наплывали нижние слои туч. Ветер уютно посвистывал в комнате. Странным образом, чистые места на небе еще оставались.

Он вспомнил, как летишь на самолете: где-то есть облака, где-то их нет. Часами летишь в чистой заоблачной атмосфере. И все наши переживания о борьбе плохой и хорошей погоды над нашей родиной в сплошном дыму – выглядят такими местечковыми, что даже стыдно.

Может ли головная боль быть полем для проживания сегодняшнего дня? Еще как может. От анальгетиков в ноздрях и ниже затылка - особый запах и звон. И ни в коем случае не совершать лишних движений. Самое приятное это, когда вечером заносит снегом шоссе, несмотря на все антигололедные жидкости и присыпки.

Машина еле пробирается, слепя фарами, по занесенному снегом двору. Дворники не успевают сгребать снег, как его наносит снова целыми сугробами. Наконец остановил работу аэропорт Домодедово, слабое звено в цепочке столичного транспорта.

Живешь в погоде так же, как в истории, дожидаясь чего-то хорошего, но достаточно условно и вяло, в готовности приноровиться к тому, что есть. И когда начинается нескончаемый снегопад, который ведь то же, что для более умеренных стран потоп, - испытываешь странное чувство удовлетворения: а хорошо бы так им и кончилось все. Понятно, что не кончится, но месяц хотя бы снегопад может продолжаться? Ну, две недели. И уже не важно, что сам подохнешь, главное, что начальству придется туго, что так, глядишь, придет время перемен. Погода, блин, погода, блин, погода.

В конусе желтого света от фонаря бьются белые мухи, летят на свет, а потом куда-то дальше, вбок, к лучшей жизни. Там витрина нового магазина, вход в помещение с игральными автоматами, еще дальше сауна и суши-бар. Если бы не этот снег, не постоянный выбор между плохим и лучшим, всегда заканчивающийся в пользу плохого, то к жизни можно даже привыкнуть. Но здесь не заграница. Тут ты все время находишься в зоне экзистенциального риска. Поэтому и совсем другие ощущения, нежели в Страсбурге, Кельне или Люксембурге. Он бы сказал, гораздо лучшее ощущения, бодрые, если знать противоядие, как знает любой из тех, кто здесь живет.

Большие безмолвные площади, которые даже в мысли его оказываются петербургскими. Все занесено снегом, лишь памятник торчит, скорчившись на коне. Ужо тебе, бронзовый гад и подонок. Милиционер стоит, не подойти, чтобы плюнуть. Теперь даже морозы не те, что раньше. Потому и тепла, видать, нет в доме. И в карты и лото играют не то, что прежде до куража. И цыган не видно, одни чеченцы, хотя тоже веселые, но по-другому, иначе.