Год погоды. 11 февраля

Компьютерный червь

11 февраля. Уже накануне во время сильного снегопада сложно было узнать город. Она ехала на машине по набережной в сплошной снежной завесе, не понимая, не только, где находится, но и вообще, Москва ли это, заграница или какая-то слобода.

В тот же вечер позвонила подруга, жалуясь, что вообще не понимает, что происходит. Шла сквозь метель и поняла, что – вообще не понимает. Кто взорвал метро, куда пропал кандидат в президенты и откуда объявился в Киеве, почему не доходят письма по электронной почте, зачем все срывается, почему издатель звонил из Лондона, что не понимает, почему она не отвечает на его постоянные письма, а они их вовсе и не получала. Половину писем, что отправляет она, видимо, не получают там. Все время говорят о каком-то компьютерном черве, но вот он, наверное. Два раза чуть не сбила машина. Шла по дороге между домов, машины ехали километров шестьдесят в час. Водители явно не понимали, что дороги занесло, что отступить в сторону ей некуда, что в капюшоне не слышишь, как они подъезжают по снегу, сигнал раздавался прямо за спиной, она отпрыгивала, как птичка. Наконец, автобус проехал мимо остановки, где она стояла, как будто она была тень. Полный людей, нормальный автобус, шедший по маршруту.

Что-то происходило. Подруга специально позвонила ей, чтобы спросить, это она сошла с ума, или все так и происходит по сумасшедшему? Она сказала, что все так и происходит. Надо спокойно собраться и смотреть, что и как. Но это легко сказать. Тревога сама заползала в нее компьютерным червем. Хорошо хоть не будила почем зря, хотя и так она вставала рано и принималась за намеченную с вечера работу.

Ведь она всегда любила снегопады, эту особую тишину отстраненности, что же изменилось на этот раз? Откуда этот, даже не мандраж уже, а просто черная жуть, проникающая в тебя со стороны тела, так что голове остается только фиксировать все и удивляться.

В центре города машины просто застряли в сугробах, не желая пропускать специальные грузовики, разбрасывающие реагенты, которые превращали снег в непроходимую кашу. К тому же резко похолодало, а ночью обещали еще больший мороз, и так – три дня подряд, вплоть до выходных. Она ловила себя на ощущении, когда ехала в автобусе по сплошь белому городу, что это было похоже на что-то давнее, то ли в девичестве, то ли в первые годы замужества, что-то вроде Архангельского, куда они как-то поехали проведать его родителей, отдыхавших в военном санатории. Все было похоже, однако, надо было специально сосредоточиваться на этом ощущении близкой тебе зимы. Потому что на самом деле и зима тоже была непонятно чем, как и вся жизнь вокруг нее.

Вечером опять не было автобусов на остановке. Люди бились за то, чтобы войти внутрь, как много лет назад. В первый автобус она не вошла, дождалась другого, с трудом втиснулась. Ага, наверное, эти люди оставили свои машины в гаражах и поэтому их так много. Дома телефон не работал. Позвонила узнать, в чем дело, ей сказали, что он на охране. На какой охране?