Год погоды. 1 июля

Июльский дождь

Год погоды. 1 июля

1 июля. Сначала очень долго темнело с одной стороны неба. А с другой было светло, как прежде. Темнота наливалась чуть ли не час, не два. Тех, кто приходил с улицы, спрашивали, не попали ли они под дождь? Нет, говорили, еще тихо.

Показалось потом, что асфальт уже мокрый на шоссе и блестит. Но во дворе дорожки перед домом были сухие, и непонятно, что же там блестит. Так что целую жизнь, казалось бы, можно прожить до дождя. Или его так и снесет в сторону.

На самом деле дождь пошел тихо, с места. Даже ветра совсем не было. Так он шел несколько минут, поливая всю округу, видимую из окон. Потом начал усиливаться. Капли падали так же прямо, только стали крупнее, а струи дождя плотнее сдвинулись, и совсем уже потемнело, а гул от дождя стал громче, неотвязней. Потом он еще прибавил, и еще, когда уже казалось и прибавлять некуда. Это и заразило восторгом. На улице было темно, ни одного человека нигде. Машины на шоссе проезжали, поднимая веером воду, но многие встали у обочины, чтобы переждать напасть, дворники на стеклах не справлялись с потоками, ничего не было видно.

День Ярилы, не что-нибудь. Ярмарки, кулачные бои, песни, пляски, а сам герой разъезжает по небу на белом коне. Тут как раз сухо застучали по металлическим стокам градины. Несколько, ударившись о раму, отскакивали на балкон. Уже погромыхивало где-то с другой стороны дома, посверкивало. Наконец небо перед домом разорвалось тонкой белой мгновенной молнией, тут же еще раз, и грохнуло так, что можно было присесть, не встать.

И пошло. Восторг необыкновенный, почему-то хотелось, чтобы ударило еще ближе, здесь совсем. Молнии били со всех сторон, то вдалеке и тогда приходилось отсчитывать несколько секунд, прежде чем раздавался гром, то совсем рядом, одновременно с разрывом звука. Несколько подростков прошли, смеясь, по хлещущей водой мостовой, скрылись за углом дома. Из арки во двор въехала машина, долго устраивалась с местом, потом затихла, из нее никто не вышел. Тут уж шарахнуло, казалось, в соседние дома. Ну еще, еще, - лихорадочно хотелось, - еще, пожалуйста.

Темно-желтая пелена уходила в сторону центра Москвы, но и здесь погромыхивало по-прежнему. Потом дождь стал тише, и несколько человек пробежало откуда-то и куда-то со страшной скоростью, закрывая голову руками. Потом дождь начал опять прибавлять, стало темно как в осенние сумерки, и белая прореха на горизонте совсем закрылась темным свинцом. Ветер переменился, начал заливать балкон, пришлось закрыть окна. Почему-то уже было ясно, что дело опять кончится ничем, конца света не наступит, можно идти пить чай, смотреть телевизор.

И, действительно, вдруг стало тихо. Открыли окна. Пришли гости, начались разговоры, суета, пустяки. В ванной крутилась стиральная машина. Что-то еще моросило. Каким образом асфальт так быстро высох, оставив к ночи только несколько влажных пятен, совершенно непонятно. Оставалось надеяться, что грозник, как называют июль, только начинает набирать силу.