Год погоды. 7 июля

Иоанн Креститель

Год погоды. 7 июля

7 июля. Сон-трава, цветущая в ночь на седьмое седьмого, не помогла, проснулся рано, выслушав все утренние шумы на улице, - от пятиминутного прогревания мотора каким-то энтузиастом своей машины перед открытыми окнами всего дома, наполнившего его выхлопными газами, и обычным уже грохотом мусоровозов до гордых воплей некоего собачника «Пальма, фу!», которыми тот доводил его уже не первый месяц. Он даже не выдержал и пошел на балкон взглянуть на человека, медленные пытки которого он как раз обдумывал последние минут десять. Придурочный господин в синем спортивном костюме с юным бульдогом, которого он истерично воспитывал на весь микрорайон с его прекрасной акустикой, вполне удовлетворил своим видом. Давно он уже мечтал иметь на балконе большую корзину с тухлыми яйцами для метания в супротивников. С десятого этажа можно и машину попортить, и костюмы придурков. Ну, а если не поймут, заменить яйца на гранаты. Сон сразу исчезает, когда представляешь гранаты, которыми швыряешься вниз, и блаженную тишину, которая наступает потом навеки. А откуда-то издалека уже медленно приближался треск косителей газона, на роль которых власти набрали в этом году смуглых восточных людей, чем-то похожих на мифических тибетцев, защищавших ставку Гитлера в Берлине и найденных потом мертвыми без видимых следов насилия. Говорили, что в «диспетчерской» Шамбалы их просто «отключили от источников питания».

Страшнее всего было задуматься о стареющем невротике, который все это думал, - о себе. Он до сих пор поражался другим людям, которые могут сказать о себе что-то определенное. Не хочется вспоминать даже безобидные вещи, которые кончаются воздвижением какого-то чурбана вместо тебя. Он вздрогнул и решил окончательно проснуться, соединившись с чурбаном. Соглашаясь быть собой, ты уже заслуживаешь всего, что с тобой делают.

Тут же на него навалились бредни о «единстве с природным миром». Он покатался, как водится, в утренней траве. Рядом шла тетка со скатертью, которую она набросила на траву, а потом отжала в какую-то посудину.

Июльская ночь коротка. Надо еще найти, бродя в роще со свечой, цветущий папоротник. Он представил, как живущие в дорогих особняках рядом с рощей люди, подходят к окну и видят эти блуждающие огоньки избавляющихся от злой напасти. Недавно он изучал досье на некоторых из обитателей этих домиков, - почти у каждого в шкафчике был спрятан скелет палача, особиста, стукача. Каждый был «нашим человеком».

Между деревьями бегали голые тетки, купаясь в росе, как в фильме «Андрей Рублев», - старая русская забава. Где-то уже виднелся в темноте и костер. Вдали глухо шумела кольцевая автодорога. Температура воды в реке шестнадцать градусов. Поскольку на воздухе столько же, можно искупаться. Заодно пролезешь через крапиву, что нынче приветствуется. Спать не надо.

Он бессознательно улыбается. Зимой ждешь лета, изменений. Сегодня ждать уже нечего. Можно жить. Так тепло, и небо такое большое, что не охватишь всего. Идешь между деревьев, они что-то просят от тебя. Прежние планы были только подготовкой. Каждый твой шаг ныне чего-то да значит.