Год погоды. 12 марта

Василий исповедник

12 марта. Разбудили сначала птицы, которые в углублении между этажами стали устраивать себе гнездо, а потом телефонные звонки. Немного смущало, что по «Эху Москвы» нынешний день считали Прокопием, а в православном календаре был записан Василий. Может, из-за високосного года произошла путаница? Это ведь, как жить во вчерашнем дне. Из-за таких путаниц и мир рушится, не найдя себя. Безобразие. А тут еще и денек серенький, в грязном армяке, себе на уме, озлившийся невесть на что, сующий кулаком под дых. В небе какие-то подтеки сметаны, зубной пасты, кто-то мажет по сырому холсту, как придется.

Яичницу ест с квашеной капустой, для витаминов и потому что приятно будоражит аппетит. Скоро на «тягу» можно с Тургеневым пуститься. Но сперва он хочет представить Тургенева читателю, которому близки книги старинного покроя, в крепость к которым и приписан этот бывший барин. Впрочем, в другой раз, год еще большой, да и весна пока что не наступила. Накануне ему пришла в голову мысль, что, когда закончится «Год погоды», вполне можно зарядить таким же макаром «Год запахов». И то сказать, одних оттенков серого в обычной ноздре не меньше, чем в сегодняшнем дне. Тем более что от рассеянности и компьютерного экрана зрение сильно сдало, и он уже заранее настраивался определять дорогу по запаху - для записок охочего.

Земля поворачивала резко в сторону. Многие оставались в прежней жизни, за поворотом, он не жалел их, они, как и положено после Эйнштейна, думали, что у них все настоящее, и жалели его, что он отстал. Солнце, густо размазанное по ближайшим облакам, все пыталось что-то выдать на-гора, но и без него день обещал быть теплым, дальнозорким, прозрачным, уютным, как старый дом, в который вернулся из дальнего путешествия.

Птицы рано просыпаются, кричат, а потом исчезают и не найдешь их. Зимой будущая летняя жара почему-то кажется невыносимой, уже заранее жить не хочется. А ближе к настоящей весне кажется уже и любопытно. Ко всему человек готов привыкнуть. И узды ему хочется дать, и вроде бы по воле волн плыть тоже надо. Опять же думать надо о мерах против мух с комарами. Но вот ведь наверняка и к этому приспособишься. Широк человек, надо бы сузить, а то до будущей подморозки еще месяцев восемь, не меньше.

Во второй половине дня тучи окончательно разредились, вроде бы и ветра нет, а совсем другая погода пришла, по-домашнему теплая, того и гляди, народ не дождется настоящего тепла, так на выходные и ринется за город на свои дачные участки. Там еще не землей пахнет, а снегом, старыми вещами в доме, стенами, но уже можно и дверь на веранде открыть, не боясь заболеть, и пол вымыть, а потом ходить по нему в одних теплых носках. До копания на участке еще долго, а вот согреть дом после зимы, а потом сидеть с книгой, покуривая и поглядывая в окно, самое милое дело. Вот уже и пятна солнечные ложатся на старый вытертый ковер, который еще от тещи бог весть достался, а, может, он и путает, теперь точно не вспомнить. Хочется жить исключением из правил, да никак не удается. Вот и отставшие облака покидают осиневшее небо с неторопливым достоинством, словно так и надо.