Кассиан Римлянин

Год погоды. 13 марта

13 марта. Солнце с утра, весна, тишина, клонит в сон из-за авитаминоза, высокого уличного давления и особого умиротворения, для которого уже не нужны иные причины, кроме его самого. Не по хорошу мил, а по милу хорош, как любил говаривать Лёв Николаевич. Вот этот «мил» и разлит с утра по всему окрестному, - кроме новостей, которые можно ведь и не слушать, даже надо не слушать: там взорвали, здесь украли, сям собираются выбирать и думают по этому поводу, дрянь эдакая.

Стараясь не забивать голову лишним, надев старую зимнюю белую куртку, она отправилась чинить обувь, побитую скользкими московскими ухабами. Она не учла, что сама весна высылает на поверхность земли всякие экстравагантные пузыри в виде попадающихся навстречу людей. Ее беда, что она относится к ним как к людям, а не как к пузырям, попадая оттого в постоянный просак. Несколько пузырей обступили мастера по починке, не давая к нему пробиться. При близком рассмотрении того же вида оказался и сам мастер. Он упорно делал вид, что не понимает, чего от него требуется, заламывал цену за что-то совсем другое, и у нее не могла не возникнуть мысль зайти в ближайший магазин модной обуви и посмотреть нет ли чего для ее ноги.

Все тревожило нежный ум, - и горячее солнце, и холод от сугробов, и лужи, и продавцы картошки с грузовиков, и странной пронзительности воздух. Она все хотела сформулировать его прозрачный запах, но в голову приходила лишь строчка из любовного рассказа Бунина, где героя поражает чередование горячих и холодных мест на теле его любовницы. Как начнешь воображать эти места, так весь рассказ и оказывается на ладони. Героиня, конечно, умерла, и просила близких как можно дольше не говорить ему об этом.

Почему-то она вдруг ясно представила, что никаких людей, на самом деле, нет, и ее нет, - всех порождает некое огромное энергетическое поле, полное предметов, деревьев, погоды, скоропортящихся книг и мыслей, продуцируемых этими мнящими о себе существами. Потом тела и мысли лопаются, растекаясь по грязи, и, чтобы не видеть этого, люди пакуют их в деревянные срубы и заталкивают поглубже в землю или в огонь, или в воду. И вот из новой слизи рождаются новые существа, и все это можно выразить только на графике сингулярных точек, где пузырится нечто, как на Солярисе.

Охота ли принимать все это всерьез? Стало быть, охота. Межуемся, принюхиваемся, щупаем таящий на солнце грязный снег, вытирая руки друг о дружку, но все равно остается грязь, которую не забыть потом смыть дома. С чего это ее разобрало на философию, сама удивлена. Русские девушки любили красноречие из чужих уст (см. главу «Льгов» из «Записок охотника» г-на Тургенева), а теперь полюбили из своих собственных.

Можно с толком провести подобный день, наблюдая лишь за одним небом, как меняется движение облаков, как заволакивает солнце, и как оно потом выбирается на свою мартовскую волю, каким будет закат и освещение, - фотографируя его, рисуя красками, записывая приходящие на ум рассказы.

 Первая | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Гостевая книга