Год погоды. 14 ноября

Кузьминки

14 ноября. Кузьма и Демьян – покровители девиц и будущего семейного очага. Пора цыплят по осени считать, зачинать зимнее время, бить кур на продажу. Нынче правят бессребреники и чудотворцы. Такой простоты пейзажа не скоро еще увидишь. Все оттенки коричневого, темной зелени, сучьев, торчащих из бледного воздуха в геометрической неправильности.

В это время давно уже к снегу привыкли, а тут, наоборот, проснулся от сильного дождя, стучавшего в окна, тепло, невероятный для ноябрьских ид плюс. Самое время решиться на утилизацию бывшего мыслящего тростника, о которой столько думал и говорил. Дождь, грязь, кусты где-нибудь за кольцевой автодорогой. С другой стороны, как учили в пионерском детстве, если каждый будет валяться, сдохнув, под кустом, то во что превратится окружающая среда? Что же делать?

Покойный Валя Провоторов уверял, что Кузьма – покровитель убийства старцев, и как раз на Кузьминском пруду под большим дубом было в старые недобрые времена культовое место долбания их молотком по голове. И кровь хорошо сливалась вниз с обрыва. Они там гуляли с ним, он показывал, где и что. Понятно, что теперь надо идти дальше, вглубь подмосковных лесов, но места еще, слава Перуну, много. И погода годится, - теплая, слезливая, с капающими с подбородка слюнями, соплями, все видно далеко и четко: желтые листья на полинявшей траве, черный асфальт, дорожки по дворах. И почему-то пахнет гарью, как будто недалеко железная дорога.

И впрямь вопрос: куда девать отмысливший тростник, чтобы не грузить родственников, детей, родителей? Ну вот, весь ты не умрешь и пр., а куда девать то, что умерло? И только потом, главное, а кто же будет читать все то, что ты наплел словами? Уволь, дружище.

Словно полузабытый сон, промелькнула здравая мысль, что пишущий не должен общаться со своими читателями. Слово должно приходить издалека, ниоткуда, не на тонких ножках с животиком и с бессмысленной улыбкой человека, который не знает, как себя вести, чтобы себе соответствовать. Словесные мухи летают отдельно от дурно пахнущей вчерашней котлеты.

Свежесть мысли, обдумываемой сразу по пробуждении после заветного сна, когда папа, надев военную форму, уходил на работу и даже, послушав маму, надел теплые зимние сапоги, - нечто невообразимое, - и, обнявшись, они долго прощались, - все это приятное ощущение, что пора немедленно все кончать, постепенно рассеивается. Сначала пытаешься сформулировать сон, слезы, дождь, который бьет в окна с обеих сторон дома, потом готовишь омлет детям, потихоньку разбредающимся из дома по делам, собираешь мелкие новости, разбросанные в интернете, - и самое главное исчезает. До следующего, что ли, раза. Так и жизнь переносится на потом. Год погоды сулит вечное возвращение одного и того же, - того, что сейчас, что всегда.

Надо бы придумать что-нибудь следующее. Теперь, как ни всматривался в занавешенный дождем город, как ни подбирал крохи ощущений, запахов, которые старался выискать, как ни совал голову под дождь, испытывая наслаждение близости чего-то неуловимого, - все прошло, милый Августин.