Год погоды. 17 ноября

Промежуточный финиш

17 ноября. Еремин день лучше дома просидеть, огня не выносить, дорогу не пытать, все равно ее не будет. Даже околица в тумане и мути не видна. Финита ля комедия, так что ли? На улице гололед. Небо клубится светом и мраком. Зима оказывается не такой страшной, как ждали, только никак не удается одеться в такт, - то чересчур жарко, то холодно. Почему-то он начал год погоды не с первого января, а вот именно со следующего дня прошлого года. Думал, может, не доживет до Нового года, а год должен быть закруглен. В общем, не мы решаем, находясь внутри. Мы можем только следовать, доверяясь то себе, то тому, что превышает нас, тоже являясь нами. В общем, он неожиданно заканчивал год, дожидаясь перемен, которых так и не случилось во все время, если не считать тихой деградации, которая и оказывается жизнью и путешествием: то одно выдвигается на первый план, отодвигая иное в тень, то другое. Даже упадок памяти оказывается приятным сгущением полумрака вокруг яркого пятна, на котором сосредоточиваешься, делая вид, что понимаешь его до конца, лучше, чем прежнее. И перестаешь поднимать слепой взгляд на происходящее, на людей, потому что самое непонятное, когда видишь людей, это, что делать с тем, кто это видит. Никогда особенно не желал играть собственную роль. Всегда думал, что достоин лучшего. Вот и получил то, чего хотел: растворение себя в своих мыслях. Сверху дует ветерок. Выглянуло солнце. Немного смущает серый дым, который быстро летит над головой. Думаешь, странные тучи, похожие на дым. Потом понимаешь, что это и вправду дым. Из труб ТЭЦ, которая где-то за домами. Город, видно, укутывается так перед холодами. Но сильный ветер сносит все в сторону. Так же точно закрываешься словами, - для тепла; и еще думая, что ими можно дышать. Их тоже несет холодный ветер. Люди хотят знать, кто их пишет, откуда исходит опасность любви. Но источника нет, - дверь открыта, бьется на полусорванной петле. «На нет и суда нет», - говорит трудовой крестьянин, плюет и проходит мимо. Дом чудом стоит в чистом поле, не разрушившись до сих пор. Кто-то живет в нем, какой-то призрак, поэтому лучше обойти его стороной. Пыль в доме зимой клубится, а раньше ложилась ровным слоем, особенно по весне, когда снег сходил, да и летом надувало. А теперь катышки на письменном столе, под диваном, рядом с ковром. Наверное, он был прав, поторопившись с выходом на свет, а потом с исходом на тот, другой, словесный свет, - пора задраивать за собой люки. Зима это больше, чем время года. Все сбиваются в теплые помещения, пьют кофе, очень много красивых девушек, глядящих одинокими, вот ты себе и кажешься дичью, - дичь для других, дичь для самого себя, - у каждого есть своя история, которую ты заранее знаешь, потому что она неинтересна тебе. Только во сне на тебя обрушивается нежданно любовь и понимание. Поэтому зимой не надо просыпаться, если нет особенных дел. Это молодые люди могут договориться зарезать друг друга, если кто-то из них вдруг отправится пасти народы. А тут, кажется, больше нет выхода, кроме как идти в учители жизни. Спасает только то, что ты немой, и огорожен от всех непроницаемым стеклом. Понимание это единичное чудо, нас миновавшее. Теплее одевайся.