Год погоды. 1 сентября

День сотворения мира

1 сентября. Андрея Стратилата день и множества с ним пострадавших, Стратилата тепляка, в отличие от других воинов, посуровей, которые не сами погибают, а других побивают. Он так рассуждал.

Какой другой день настолько впечатался в подкорку, как этот? В полуобморочном состоянии он шел в школу, в институт, в детский сад, на работу, - сам, с детьми, с внуками, с правнуками, - попадая в человеческий улей, а сверху ласкал ветерок, прохладное утреннее солнышко, много чужих запахов, от которых некуда увернуться. Эти запахи класса, школьного двора, столовой детсада, курительной лестницы на работе преследовали его потом всю жизнь, снились, унизываясь все новыми людьми и опасностями.

С этого началось, последствия вроде войны на Кавказе, издевательств в армии, которая должна была сгинуть на этом Кавказе, взрывы в метро, захват школ вместе с родителями детей, пришедших на торжественную линейку, - все это следовало из первого его грехопадения, когда, несмотря на мольбы и слезы, его выволокли на улицу, чтобы он не отрывался от других людей.

Отбыв мучительный номер, он возвращался домой и, не заходя в него, долго сидел на своей детской скамеечке под кустом бузины, куря, а потом просто так, не двигаясь, продлевая чудесное состояние непричастности ко всей этой дряни. Кругом был сумасшедший дом, и, казалось, нет ни одного близкого человека, который бы это понимал. Значит, надо бежать отсюда одному. Он присматривался к траве и маленьким лопушкам, которые росли на вытоптанной перед калиткой полянке. Потом видел соседку, которая шла из магазина, улыбался ей и здоровался. Над головой его ворошилась птичка, но когда он поднимал голову, чтобы посмотреть на нее, испуганно улетела. Тут же обнаружился бродячий серый кот, вылезший из-за куста. Посмотрели друг на друга и отвернулись, словно незнакомы.

Буддисты правы, размышлял он, чувствуя во рту табачную оскомину, - из безвыходной ситуации нет даже одного выхода. Все равно будешь взят в какую-нибудь новую околесицу. Сознание бьется как белье, вывешенное сохнуть на веревке перед их деревянным домом, который наверняка скоро снесут или просто подожгут ночью, чтобы не мешал новостройке и не делал проблему.

Он заметил в зеленой кроне деревьев на другой стороне пыльной дороги, по которой ходил в магазин, несколько желтых висюлек. А зеркале видел вчера седые волосы на висках. Чего он никогда не любил, так это ожидания того, что и так должно наступить. Не то, что скорее бы, а немедленно, сейчас. Перевернуть страницу, даже если она последняя, и жить себе дальше.

Чем ему нравилась такая погода, так это тем, что ее замечаешь, только печалясь, что скоро ее не будет такой ласково неприметной. Идешь по улице в рубашке и легких туфлях, выйдя запросто из дома, двигаясь, куда хочешь. Кажется, что все в твоих силах, и даже напрягаться не надо. Он давно уже вышел из всех темных комнат, закоулков своих мечтаний, из больших залов с окнами во всю стену и со стеклянными дверями, из которых выходишь прямо в запущенный сад. Все это ерунда, прошлогодний снег, бородавчатое мясо.