Год погоды. 24 сентября

Федорино горе

24 сентября. Деревья потихоньку желтеют, Федора глядит на озимые хлеба, солнце вышло из-за туч, а лето кончается, в воздухе то ли прохлада чувствуется, то ли запах бензина и выхлопных газов. Неделя начинается автомобильными пробками, продолжается ими и, наконец, заканчивается. Все гадают, обойдутся ли выходные без дождя. Ну, обойдутся. Или нет. Но счастья все равно не будет, уж будьте уверены. Зато покой - может быть. Не всякое лето, говорят, до Федоры дотягивает. Это точно, то жара, то холодина.

Воздух прохладен и в солнечную погоду виден на просвет, оттого и задумчивость в лице. Накануне он шел во время дождя переулком в центре города, машины начинали визжать противоугонными сиренами, умолкали, напротив мусорного контейнера стояла, прислонившись к оградке, пожилая женщина с палочкой. Он почему-то подумал, держа зонт над собой, что она тут просит милостыню или что-то такое. Но, когда он подошел ближе, она неожиданно веселым и светским голосом воскликнула: «Ах, как красиво вы себя прогуливаете!» После чего, раскланявшись, они пожелали друг другу всяческого здоровья и благополучия. В такие минуты в голову приходит вопрос, а ради чего люди живут среди тех, кто их мучает, и сами мучают их?

Дождь усилился, он почувствовал, что промочил ноги, выйдя из дома, когда светило солнце, и потому надев легкие модные туфли, в которых по лужам особенно не походишь. Но настроения это ему не ухудшило. У него еще было несколько визитов, которые единственно скрашивают жизнь в постепенно наступающее холодное время года. Пара рюмок водки или несколько бокалов белого французского вина, легкая закуска, невинные по своим деловым последствиям разговоры: жизнь - это то, в чем мы и где в данный момент находимся. Она накатывает с головой, а уходит обратно в вечность, оставляя за собой исправленные волной кругляши, обглоданные скелетики, неразборчивую тину, мусор, все, что всегда.

Еще от времени остается дневник в грязной, потемневшей интернетской бутылке, выбрасываемой на берег. У него уже весьма приличная коллекция подобных бутылок, которые он держит в специальном погребе, показывая гостям, которых, по чести сказать, почти не бывает, а чаще разглядывая сам. Такая вот библиотека.

В такие дни особенно хорошо быть домашним котом, почему бы даже и не кастрированным, если всем, включая тебя, спокойнее, и жмуриться на солнце, лежа на каком-нибудь мягком кресле, покрытом медвежьей шкурой. Ну да, сегодня тот, завтра ты. Ты прекрасно знаешь несчастных, чья шкура в руках умельцев идет на шапки и воротники. Но ласковая картавость солнца в сентябре перевешивает риски будущего существования. К тому же, у тебя преференции полезного домашнего животного. Ты разве что в военное время годен к нестроевому использованию, которое от тебя уже не зависит. Все на работе, никто не болтается у тебя под ногами, когда самое безопасное место в доме это старый платяной шкаф, верх которого почему-то никто никогда не протирает от пыли. Пока никого нет, сойдет и кресло. День тих, нелеп, прозрачен. Солнце перегораживается облаками. Даже храпа не слышно.