Летят гуси

Год погоды. 28 сентября

28 сентября. Лично он на месте гусей и минуты бы тут не остался. Особенно в виду яблок, фаршированных у них в животе. Но и лететь особо некуда, всюду люди. Поднялись в воздух, и под дождем взяли в сторону юга.

На самом деле дождь налетал порывами. Вдруг начинал нервно стучать в окно, как пишущая машинка. Отстучит новость о своем появлении и утихнет. Опять слышно, как в детском саду кричат дети.

По квартирам ходит дядька, предлагающий картошку мешками из-под Смоленска. Они однажды взяли, чтобы держать на балконе. Половина сгнила, а остальной так объелись, что смотреть на нее уже не могли. Лучше макароны. Или того же гуся взять в супермаркете, завернуть в фольгу и положить в духовку, чтобы в собственном жиру потушился. Зимой, он боялся, опять живот вырастет от диафрагмы до колен из-за тоски и общей безнадеги.

Все затихло, и в этой тишине он томится не хуже того гуся. Дает мысли особого мелкого помола, слоистые, как мраморная ветчина, душистые, как гвоздика, от полного отчаяния и сжимающейся в спазме поджелудочной. Так, небось, Кафку переворачивали с боку на бок, чтобы вкуснее вышел. Сколько таких Кафок просто закопали в землю. А сам он нынче отец Кафки, которому тот письмо пишет в слюнях и слезах.

Он глядит в окно. Кажется, просветлело. И дождя не слышно давно. Не то, чтобы холодно, но воздух пахнет как-то криво, ты не вмещаешься в него и потому выворачиваешься наизнанку, - и себе, и другим неловко смотреть. От успокаивающих таблеток утром еле встал. Если Чжуан-цзы снилось, что он бабочка, зачем и просыпался, странные эти люди. Бабочка так и спит второй день, вжавшись в углубление в раме, уцепившись ножками. Сколько он вчера ни дул на нее, пытаясь согреть, только переступила один раз и опять замерла.

В аптеке пахнет уютно мятой и скипидаром. Идти бы сюда охранником, но один уже есть, наверняка бывший военный, подрабатывает к пенсии, и все лучше на людях, чем дома сидеть, где жена плешь уже проела. Надо бы еще найти место с ночными дежурствами. Жаль, в детстве книжек мало читал, а то бы сейчас роман писал, столько кругом людей разных видишь, пока они на тебя никакого внимания не обращают, как на пустое место. Вглядываясь в себя, он, впрочем, с ними соглашался, - пустое место и есть. Жена давно не разговаривает, и здешние мадам смотрят сквозь. Его, кстати, это устраивало. Если замечают, только хлопот больше, на которые не знал, как реагировать. Даже теорию сочинил, что охранника не должно быть видно, это один он пребывает в курсе всего. Посторонний всему. Готовый жизнь положить при захвате аптеки террористами и наркоманами. Вчера спросил заведующую, есть ли у них наркотики? Совсем отвык говорить, только с третьего раза его и услышала. – «А зачем вам?» - «Так, на всякий случай, если что». – «Ничего тут нет, наркотические препараты есть только в центральной аптеке округа. Нам даже теофедрин не положено иметь». – «Так зачем я тут сижу?» - «Не хотите сидеть, скажите. У меня у самой родственник работу ищет, капитан второго ранга, подводник, он не откажется». – «Нет, я так спросил». Точка.

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Гостевая книга