Год погоды. 12 января

Предутренние заботы

12 января. Ее мучила бессонница. Читала допоздна, потом лежала, не могла заснуть, мысли бегали как тараканы, от чего голова была чужой и нескладной.

А он придумал другой способ. Обычно засыпал с таблеткой валидола, а рано утром просыпался с тревожными мыслями на собственный счет. Оно и понятно, ни работы, ни денег, будущее беспросветно. Так вот он вылавливал из общего бреда отдельные бредятины и воплощал их. Написать заявление об уходе, чтобы больше не унижаться? Отлично, встает и пишет. Позвонить знакомому по поводу работы в редакции, где у него нет ни одного знакомого, и где о нем никто не слышал? Великолепно. Записал на бумажке как неотложное дело, и часа в два дня обязательно позвонит. Ни для чего. Чтобы в голове не маячило. Позвонить и забыть.

Оказалось, что бред однообразен. Воплоти его в жизнь, и он оставит тебя в покое.

Ночью выпал снег, и дворник скреб и скреб его своей широкой лопатой, а ветер посвистывал, и компьютер привычно загудел, включаясь. Ветер снова нагнал облака, так что не вздохнуть, и жизнь побежала прежней муравьиной тропой, пригнув низко голову против ветра и других людей. Зато по вечерам зажигалось множество огней, а люди, наоборот, исчезали вовсе. В безлюдной освещенной ночи мигали цветные фонарики, ветер драл рекламные растяжки поперек шоссе, входная дверь в универсам сама открывалась и закрывалась, хоть никто не входил и не выходил из магазина.

Компьютер завертел его, закружил почище любой январской метели, - письма из Кельна, Чикаго, ответ на них, очередной Мишин понедельничный дар слова, письмо о путешествии в Париж, рецензия в журнале на его роман, активная переписка по поводу его заявления об уходе, отсыл статей в разные издания и уточнение судьбы ранее посланных, - все волновало буйный ум. Все требовало четких определений, которые после нас только и остаются. Сама жизненная зыбь смывается без следа, что-то вроде пивной пены.

Кроме смерти есть еще, однако, умственная работа, которая смерти предшествует. Есть тихое погружение в нее, - после двух часов пополудни самое для этого время, и до полуночи, сердце ворует и пр. Приятно говорить, что именно таковы были дела на 12 января, на Анисью, которая, как посмотришь сверху, позавалила все крыши беседок в детском саду, козырьки подъездов, а фонари, когда еще трех часов дня не было, тихо засветились в преддверии сумерек.

Хорошо, что не идешь по городу, по узким тротуарам, где, с одной стороны, глядишь, как бы на голову что-нибудь не свалилось, а, с другой, машины приткнулись, так что двоим не разминуться. Если есть деньги и не жалко, то можно зайти с девушкой в кафе да переговорить за чашкой чего-либо. Ничего другого, кроме как ставить знаки своего пребывания на этом свете оплаченным десертом и разговорами при свече, не оставалось. На улице, когда выйдешь, свет отблескивает на снегу при входе, а дальше две елочки стоят в огоньках, и то ли прошли праздники, то ли еще предстоят.