Год погоды. 14 января

Первый день старого нового года

14 января. Как началась метель накануне вечером, так и не кончилась, накрыв город теплым белым покрывалом, ощерясь сосульками и снежными шапками. Вечером они спешили в «Балчуг» на благотворительный бал, устраиваемый великой княгиней Марией Владимировной. Красиво звучало, этим, естественно, и ограничившись. Так вот, полчаса не могли взять машину. Жену просто занесло снегом, поскольку она ничего не надела на голову. На маршрутке с трудом пробились сквозь метель до «Рязанского проспекта». Там удалось взять машину, которая по снегу добралась по набережной до гостиницы. Обратно шли пешком до метро, взявшись за руки и обсуждая, хороша ли им нынешняя жизнь или похерить ее раз и навсегда. Так и не поняли.

Утром он говорил с мамой по телефону, которая жаловалась, что встает ближе к полудню, спит плохо, потом лечится, меряет давление, принимает лекарства. Когда приходит в себя, уже темно, пять часов дня. День, считай, прошел. По телевизору ничего нет и, кажется, больше никогда не будет. Только что ужасалась, что наступает новый год, а, глядь, половины месяца его уже как не бывало. Говорила это убитым голосом, к тому же, у нее болела голова. Голова болела с утра и у него, и у жены. Но он принял баралгин, и боль затихла, если о ней не вспоминать.

Новый год пришел с мыслями о всеобщей депрессии и о том, что, где находить теперь деньги на семью, совершенно непонятно. А тут еще дети растут, ничего не понимают. Снежный покров под серым небом был бы кстати, когда можно было бы сыскать концы и начала. Но он этого, в конце концов, и хотел: описания своего путешествия неизвестно куда и непонятно зачем, называемого «жизнь». Ну, так и описывай.

Выход по делам в столь занесенном снегом городе требовал особых усилий, которые при определенном настрое ума вполне могли считаться и удовольствием. Обычный шум от машин казался приглушенным. Надо было с особым вниманием смотреть под ноги, то и дело набрасывать на голову капюшон куртки – от снега, от ветра. Автобус к остановке тоже подкатывал мягче обычного, а в салоне его было особенно уютно. Только в вагоне метро было как при любом времени года, только пассажиры в своих шубах занимали более места против обычного. Да и белесый асфальт под свежим снегом казался приятнее той черноты, которая возникала от специальных реагентов.

Может, это время особенных тайных безумств, время гонок на лихачах к знакомым дамам, в рестораны и в клубы, мгновенно возникающих страстей. Или время, предшествующее отчаянию, о котором, как о беременности, узнаешь по растущей внутренней тошноте и отторжению всего вокруг. Вот и комета на небе должна быть, предсказывая всякие смятения, да мы голову не поднимаем, или это сама комета - непостижимо черного, невидимого цвета.

Впрочем, после обеда потеплело, дороги расквасило, все загромыхало. В толпе чувствовалось раздражение. То же среди автомобилистов, где каждый был сам по себе, неся в своей жестянке общее раздражение всех против всех.