-В Интернете есть много проектов, связанных с ежедневной информацией. Есть “Рецепт в день”, есть “Слово в день” - “A day a word” – один из лучших проектов. Каждый день я получаю английское слово, краткую этимологию его, происхождение, цитату из современного текста и комментарии. Цитата из поэтов и прозаиков, из выступлений политических деятелей. Все это как-то связано с текущими событиями. Например, когда в Америке был скандал с русским хакером, вся неделя была посвящена хакеровскому сленгу с выделением особенностей словаря русских взломщиков. Была реакция и на события 11 сентября. Очень многое зависит от личности комментатора, от круга близких ему авторов, от его иронии. Это особый способ общения с человеком – через тексты третьих лиц.

-Кто тебе предложил делать программу “Поэт в день”?

-Мне это предложила моя хорошая знакомая Мэри Шютте, голландка, директор культурного центра “Art-tra” в Амстердаме. В основном, они организуют экскурсии по голландским музеям. Например, профессора Праги хотят изучить какую-то картину Ван Гога. Или зубные врачи Израиля - месяц прожить в Амстердаме, полностью сосредоточившись на Мондриане. Они находят специалиста в этой области, организуют переезд и проживание. Или кто-то хочет изучить творчество композиторов, живущих на островах. У них множество программ. Или они помогают в создании коллекций. И так далее. Со мной они знакомы еще со времен Роттердамского всемирного фестиваля поэзии. Решили, что я мог бы вести эту интернет-программу “Стихотворение в день”.

-Вот именно. Думал, возьму и быстро выскажусь по разным поводам. Программа английская, что тоже хорошо, потому что всякие мнения и дефиниции мне легче дать по-английски, чем по-русски. По-русски возникает слишком много оттенков и непреодолимое желание в них запутаться, себе потакая. А по-английски – прямая, как телеграфный столб дорога.

-В антологиях, как правило, длинные стихи. Значит, их не закажешь вслепую по Интернету. Прошлую поездку в Америку я посвятил поиску нужных антологий. В Германии трудно найти английский перевод какого-нибудь Ли Бо или Целана. А тексты могут быть любые – от наскальных до только что написанных.

-Разговаривал с друзьями, потом вышел на кухню и удавился – как в книге Г. Чхартишвили “Писатель и самоубийство”?

-Да, занимался работорговлей, дрался на дуэли, после 17 лет стихов больше не писал. Бывают изнурительно скучные биографии: всю жизнь работал в банке. Стивенс, например. Вставал рано утром и целый день сидел на работе. Или что-то безумное как у Уитмена с его гомосексуализмом. Он был медбратом во время войны Севера и Юга, и у него есть стихотворение, как он посещает госпиталь в Вашингтоне и наслаждается красотой раненых юношей: какой красавец, как красиво он умирает!..

-Далее его жизненные утверждения: как жить, что носить, за кого голосовать. Не от всех это осталось. Сафо не давала интервью. Преподавала в школе, устраивала семинары на Лесбосе, дочь богатых родителей, неясный роман с Алкеем. А что осталось от вечно пьяного китайца, всю жизнь собиравшего подати? Можно выбрать его строчку, которая выдерживает форму личного утверждения. Дальше – мои комментарии. Меня интересует умение поэта видеть не так, как другие. Я выбираю предмет, которые все увидели бы так, а поэт под влиянием некоторых обстоятельств – совсем иначе.

-Есть такой шведский поэт Томас Транстремер, у которого есть стихотворение о пустоте. Он пишет, что вселенная настолько пуста, что если представить три пчелы, висящих над Лондоном, то это было бы огромной плотностью населения. Это не метафора в прямом смысле слова. Он так видит. Иногда я цитирую чье-то мнение о поэте. Сталкиваю противоположные утверждения. Далее минимум библиографии и ссылка на сайт или книгу, по которой можно идти дальше в чтении данного поэта.

-Это очень много. Тормозит то, что я, как неискоренимый индивидуалист, ищу то, что мне лично близко. Это - мои 365 поэтов, а не вообще. Тех может быть миллион. А среди этих есть знаменитые, нобелевские лауреаты – Бродский, Шимборска, Хини, Дерек Уолкот, но есть и такие, которых мало кто знает. Например, нью-йоркский поэт Леонард Шварц, почти не переведенный на русский язык. Он прислал мне стихотворение, в котором отражены сентябрьские события. Как он ходит по Манхеттену и вместе со всеми жителями дышит испарениями сожженных тел. Тем более, что там едва ли не единственное место в Нью-Йорке, где висит табличка с поэтическим изречением. В Батарейном парке, в самом “язычке” Манхеттена выбиты слова Фрэнка О’Хары, который умиляется Нью-Йорку, и говорит, что ему “жаль людей, которые стояли бы на этом месте и не согласились бы за это отдать свою жизнь, настолько здесь хорошо”. Богатое изречение само по себе, но оно еще висит в двух кварталах от Всемирного торгового центра, где люди отдали свою жизнь за то, чтобы быть на этом месте. Или Джон Хай, который сейчас в Москве переводит “Воронежские тетради” Мандельштама. Меня интересует Майкл Палмор, книгу стихов “Sun” которого я недавно перевел. Там есть “семь стихотворений внутри матрицы войны”. После бомбежки находят в дыре дома пишущую руку, грезящую о дыре…

-Возможно, это внимательность к языку и образам. Я нашел американскую девочку, которая пишет поэтические натюрморты о пустотах. Причем, это не буддийская, культурно нагруженная пустота, а чисто американская, световая, люминисцирующая пустота. Очень значимый для американской культуры образ.

-А есть у тебя “нормальные” поэты – Байрон, Кольридж?

-Байрона пока нет. Кольридж есть, но я не могу брать отрывки из больших вещей и поэтому с трудом нашел то, что нужно. Но больше меня интересует, скажем, такой американский поэт как Кэрролл, нынешний поэт-лауреат при библиотеке Конгресса. Он автор “клиповых” стихов, и записывает их в собственном исполнении на CD. Он уже побил все рекорды по продаже, чем привлек внимание спонсоров как экономической чудо поэзии. У него образ современного человека, включенного в глобальную экономику, проводящего все время в перелетах из страны в страну. На Западе такая система, что, чем больше ты летаешь, тем получаешь все большие скидки. Его лирический герой свел плату за билет почти к нулю. На самом деле, думаю, он никуда не выходит из своей квартиры в Манхеттене. Он образ он создал именно такой.

-Да, у него довольно веселые, ритмизованные вещи. Например, такая. “Зачем я должен купить это ружье? Да, зачем? Каждый день я слушаю Бетховена, которого очень люблю. А по соседству живет собака, которая сначала робко, а потом все громче начинает подвывать. И в конце концов просто заглушает музыку. И я решил купить ружье, чтобы застрелить собаку. Но когда я ее увидел, я заметил, что она сама уже превратилась в Бетховена”.

-Ну да, из оркестровой ямы вылезает собака, которая и есть Бетховен. Покупка ружья отпадает. Для меня еще важно, что тут один ход. Стихотворение не распадается на ассоциации. Это – сюжет, снятый для клипа. Примерно то же есть у Транстремера в стихе о Мидасе, который умер от голода, превращая все в золото. А все, к чему ни прикоснется герой его стихотворения, превращается в Вагнера. Такой сюрреализм. Меня интересуют стихи с одним ходом. Интересуют не как поэта, а как составителя сайта.

-В Америке вышла антология, включающая нашу поэзию 1990-х годов. Там есть раздел по концептуализму, метареализму, по клубу “Поэзия”. Она мне очень помогла. Текст ведь должен быть на английском языке.

-Пушкина нет. Почему-то мало о нем думаю. Тютчев есть. Есть Заболоцкий и Пастернак. Есть стихотворение Мандельштама. Ищу переводы поэтов ХУШ века. Хочется включить русское средневековье. Пока мало французов. Больше славянских поэтов – сербов, поляков.

-Меня заинтересовала арабская поэзия. Не в связи с последними событиями, хотя, кстати, я бы прокомментировал какой-нибудь стих бен Ладена. Запись пленки, найденной в Кандагаре, кончается стихотворением, которое он читает. Вообще атмосфера этого военного совета более напоминает Карлоса Кастанеду, чем обычный стандарт военного штаба. Скорее, кадр из фильма братьев Васильевых, где Чапаев объясняет сырой картошкой азы военной стратегии. На этой пленке бен Ладен говорит, что ему снились футболисты его любимой футбольной команды, которые превращались в пилотов, направляющих свои самолеты на врагов. Забавно. А вообще арабская поэзия – это суфии, которые были, были и вдруг резко исчезли.

-И все же есть некое откровение во взгляде на это единое море мировой поэзии?

-Я пока этого не вижу. Может быть, из-за унификации перевода. Пока вижу некую сосредоточенность одного человека, который писал все это. Если не человека, то духа. В Андреевской церкви в Киеве есть смешная фреска Врубеля “Сошествие святого Духа”. На головах апостолов нарисованы присоски, через которые Дух в них говорит. Графически я примерно так вижу это единство. А Блейк там или Уодсворт это уже менее важно.

-Посещая сайт “Слово в день”, я начал замечать разного рода совпадения. Есть такой поэт Сергей Соловьев, который болен борхесовскими лабиринтами, пишет о них книги. В день, когда он приехал ко мне в Кельн, чтобы ехать дальше в Амстердам, пришло слово “лабиринт”. Хорошо. Соловьев заказывает машину, чтобы ехать на вокзал. А там форма заказа, что если частная машина едет мимо, она тебя подбирает, а ты потом расплачиваешься как за такси. Ему попадается какая-то женщина, которая везет его. Приезжают на станцию, она заполняет бумаги и в графе фамилия пишет – Борхес. Она танцовщица в каком-то театре и понятия не имеет о писателе. Сережу это потрясло. А вообще такие совпадения, которые ты, радуясь, воспринимаешь в течение дня, очень быстро забываются. Как добрые сны, как приснившиеся стихотворения.

Беседу вел Игорь Шевелёв.

Первая | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы

Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия