Не надо делать из заказчика идиота

Мэтры "бумажной архитектуры" повлияли на мировой процесс, но не смогли справиться с давлением времени и начальства

 

Бумажная архитектура - исключительно русское явление, заявившее о себе 1 августа 1984 года, когда в редакции журнала "Юность" открылась выставка молодых архитекторов, поразившая буйством идей. Работы свои они смело отправляли на международные выставки, где на них дождем посыпались премии. Русская бумажная архитектура, а другой тогда и быть не могло, была признана мировым явлением. С тех пор молодые гении стали мэтрами, а первый в мире социализм - доморощенным капитализмом. В том же доморощенном стиле бурно расцвела архитектурная Москва. Такое ли будущее зодчества виделось из 84-го?

На этот и другие вопросы отвечает известный архитектор и художник Юрий АВВАКУМОВ, неофициальный глава и куратор русской "бумажной архитектуры" 80-х годов.

- Отечественная "бумажная архитектура" - уже часть истории. Осталось ли само поколение тех архитекторов "бумажным"?

- "Бумажная архитектура" - завершившийся феномен. Возникшая в начале 1980-х годов, к 1988 году она практически прекратила свое существование. Но тех, кто получал тогда первые премии на международных конкурсах, могу перечислить: Белов, Бродский, Уткин, Буш, Хомяков, Лабазов, Чельцов, Кузембаев, Кузин. Сейчас они строят вполне реальные вещи - от квартиры до кладбища, от виллы до стадиона.

- Из этого списка вы выпали?

- Это личное. У меня конвейерофобия. Меня мутило, когда я представлял, что у меня будет бюро и я буду штамповать квартиру за квартирой. Но сейчас такое "специализированное" время: один становится лучшим специалистом по виллам в классическом стиле, другой - по спорткомплексам, третий - по фонтанам. Я из этого времени, к сожалению, выпадаю, хотя психологически чувствую себя комфортно: позавчера выполнил интерьер ресторана для Бильжо, вчера - реконструкцию архитектона Малевича для Третьяковской галереи, завтра будет скульптура в Бухте Радости, послезавтра - выставка моды в Лондоне.

- Художественный плюрализм был принципом выставок "бумажной архитектуры". По душе ли вам разностилье новой Москвы?

- Это совсем разные вещи. Когда бумажные выставки путешествовали по миру, многие зарубежные коллеги спрашивали, как это все у вас уживается. У нас, мол, модернист с постмодернистом рядом не сядет, а у вас на одной выставке "классицист" Филиппов с "конструктивистом" Аввакумовым. Мне кажется, важнее другое - двадцать лет назад стиль перестал быть единственной коммуникацией. Идея, концепция оказались важнее. Но концепция невозможна без формального языка, без стиля - и вот каждый выбрал себе свой. И когда вокруг все говорили на новоязе, этот вавилонский базар казался Эдемом.

Совсем другое дело - то, что происходит в Москве сейчас. Я все-таки представляю себе архитектуру как занятие образованных людей. А когда перед тобой случайное цитирование наспех перехваченных образцов, не складывающихся во внятную картину, это не искусство.

- А что?

- Есть такое понятие в русском языке - "халтура". Надо быстро сделать, получить деньги, пересчитать, опять сделать. Вопросы качества, а равно и морали не поднимаются. Халтура, как мы помним, очень была развита в годы застоя. Все где-то халтурили, и архитекторы не исключение. Сейчас, когда Москва становится все больше похожа на Лас-Вегас, а нас уверяют, что в этом ее историческое своеобразие, начинаешь думать о профессиональном уровне архитектора.

- Но он скажет, что делает то, что заказчику понятнее.

- Не надо делать из заказчика идиота. Заказчик может быть не всегда образован, но, если с ним поговорить, окажется, что он все понимает. Во всем мире деньги необязательно оказываются в руках у самых умных и порядочных людей. Но есть язык, на котором архитекторы общаются со своими клиентами и договариваются. Тот же самый наш заказчик 15 лет назад слыхом не слыхивал про Армани. Но как только появилась возможность ездить и покупать, начал покупать этого самого Армани. Заказчику надо, чтобы ему было понятно, удобно, хорошо, модно, легко и так далее. Так что проблема не в заказчике.

- Все-таки в исполнителе?

- Конечно. Мы ведь из бумажной ли, из советской ли архитектуры, но вышли в архитектуру капиталистическую, не имея приличного образования - полтора института с устаревшим преподаванием на всю страну, без науки, без культуры. Наша архитектура страшно далека от народа, от общества. Ею по-прежнему руководит начальство, она не в состоянии развиваться самостоятельно. Плюс огромное число бесхозных зданий, за которые, как выяснилось, нужно платить. Вот наследство, которое мы получили. А что бумажная архитектура? Мираж оазиса в пустыне. Это несчастье и беда нашего поколения.

- Но без вашего поколения вообще ничего бы не сдвинулось. Разве случайно, что "бумажная архитектура" появилась в начале 80-х и к перестройке, по сути, исчезла?

- Да, главное, что принесла "бумажная архитектура", - это персональное переживание свободы. Свободы от начальника, от худсовета, от привычки. Наши конкурсные малявы нашли своих квалифицированных читателей, оказалось, что мы не уроды, не хуже других и могли бы многое. Нас, как детей, похвалили, и мы, как дети, обрадовались.

- Сейчас эта свобода опять ограничена реальностью, хоть и иного свойства?

- Даже не столько реальностью, сколько человеческим фактором. Если архитектор должен кормить жену, детей и десяток сотрудников своего бюро, наверное, он будет больше склоняться к компромиссам с реальностью. Поэтому бунт, в том числе творческий - прерогатива молодежи.

- В среде молодых архитекторов вы видите возможность нового прорыва?

- Я не вижу, но, может, это возрастной дефект моего зрения. При советской власти мы устраивали больше выставок, чем нынешнее поколение. И три могилки на "Арх-Москве" - это, конечно, правильный лозунг, но, в отличие от бумажной, не архитектура. "Музей исчезнувших домов" Бродского/Уткина 1984 года - высказывание на ту же тему гораздо более серьезное и профессиональное. Но дело не в том, что я не вижу, кого благословить. До 16 лет все мы гении, проблемы начинаются потом. Нет системных перемен ни в образовании, ни в самой профессии.

- Но кроме заказчика и исполнителя есть общие экономические составляющие. Не является ли московская архитектура последствием особой "московской экономики"?

- Архитектуру называют "застывшей музыкой", а я бы в данном случае назвал ее "застывшей экономикой". О коррупции говорилось столько, что и прибавить вроде нечего. К тому же и опасно - а ну как подадут на тебя в суд, как на историка Комеча, вся вина которого в том, что он учит нас читать город, как Красную книгу. Но коррупция есть и в цивилизованных странах. И памятники культуры гибнут не только в Москве и Афганистане. Вопрос в реакции общества. Если оно борется с болезнями - оно нормально, и архитекторы достойные для него найдутся. Не свои, так иностранные, как это в истории России много раз бывало. Так что не только архитектор у нас не готов сегодня работать на международном уровне, мы все не вполне готовы.

 

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Гостевая книга