Игорь Шевелев

 

Соавтор самого себя

Б. Акунин и Г. Чхартишвили в кладбищенских прогулках по миру  

 

В конце октября на прилавках книжных магазинов должна появиться новая книга Б. Акунина «Кладбищенские истории». На сей раз автор знаменитых фандоринских детективов выступает в паре с соавтором – литературоведом и культурологом Григорием Чхартишвили, который,  в свою очередь, когда-то сочинил самого Б. Акунина. Книга необычная. То есть, отличаясь от того, что пишут они поодиночке, очень напоминает то, что пишет каждый из них. Но самое поразительное в интервью с размножившимися авторами то, что они отвечали на вопросы в единственном числе: «я», «мои», «меня». Еще одна детективная загадка.

 

-Читатель уже привык к сочинениям Акунина, некоторые помнят статьи и книги Чхартишвили. Насколько сочиненное ими вместе отличается от книг каждого порознь?

-Книга «Кладбищенские истории» непохожа на другие мои тексты. Во-первых, я писал ее очень долго, целых пять лет, небольшими фрагментами. Это такое вышивание крестиком для самого себя, во всяком случае, в той части, которую написал эссеист Чхартишвили. Вторая половина этого «Тяни-Толкая» - беллетрист Акунин, конечно, постарался сделать книгу менее занудной. Он написал к шести эссе Чхартишвили про шесть кладбищ - по рассказу. В них фигурируют и Оскар Уайльд, и Карл Маркс, и Салтычиха, и привидения, и даже Эраст Фандорин.

-Готовы к читательскому ажиотажу и новому коммерческому успеху?

-О коммерческом успехе, в данном случае, я как-то не думал. Эта книжка вроде моих пьес – массовик-затейник в отпуске. Поэтому и тираж не триста тысяч, а только пятьдесят. Свои коммерческие серии я выпускаю в трех издательствах, с которыми меня связывают долгие отношения – «Захаров», АСТ, ОЛМА. А тут, поскольку книжка особенного рода, и особенных доходов не сулит, я отдал ее своим друзьям Сергею Пархоменко и Варе Горностаевой, которые затеяли маленькое издательство «Колибри». Это их первая книга. Надеюсь, что эта история не станет для «Колибри» кладбищенской.

-Насколько я помню, Чхартишвили начинал со специфической книги «Писатель и самоубийство». На прежнее потянуло?

-До некоторой степени. Чхартишвили, в отличие от Акунина, автор неигровой, а, значит, менее подверженный изменениям.

-Тогда остается только спросить, какое место кладбища занимают в вашей жизни?

-Скорее, после жизни. Это книга не столько про места, где закапывают трупы, сколько про загадку Времени и про то, что все, когда-либо жившие на земле, на самом деле никуда не исчезают.

-То есть смерть пронизывает и культуру, и литературу?

-Ну, разумеется, пронизывает. Смерть, как это ни глупо звучит, главное событие в человеческой жизни. Полагаю, люди, которые не боятся смерти и никогда о ней не думают, - а есть и такие, - органически неспособны к восприятию искусства.

-Как писалась эта столь важная, видимо, для вас книга?

-Первое эссе, про старое Донское кладбище, я опубликовал в сборнике «Неофициальная Москва» еще в 1999 году. Второе – про лондонский Хайгейт в 2000 году в «Geo». Поиск «правильных» кладбищ, - о том, что это такое, вы узнаете из книги, - занял много времени. География книги – от Иокогамы до Бруклина. Причем, на некоторые кладбища пришлось ездить не однажды, чтобы проверить, не ошибся ли я в своем диагнозе. Так, два раза я ездил в Японию, два раза в Иерусалим, а на Пер-Лашез пришлось прокатиться аж три раза. Меня смущало то, что там до сих пор продолжают активно хоронить, а я терпеть не могу действующих кладбищ.

-Откуда такая «некрология», особенно, если вспомнить книгу «Писатель и самоубийство»?

-Это не некрология и не некрофильство. И даже не самурайское: «Каждое утро, просыпаясь, приготовляйся к смерти». Это попытки понять что-то важное, - может быть, самое важное, - про жизнь. И «Писатель и самоубийство», и «Кладбищенские истории» - вопросы, заданные самому себе, некий путь, который мне нужно было пройти.

-Вы его прошли или еще предстоят какие-нибудь телевизионные экскурсии по кладбищам мира (телеканалы, не зевайте!)?

-Нет, с кладбищами все, хорошего понемножку.

-А не похоронили ли вы заодно и своих акунинских героев, поскольку жаловались на усталость от них?

-Да, что касается усталости, я как раз весь этот год отдыхал от своих серийных романов и думал, как жить и сочинять дальше. Отдохнул. Придумал. Буду продолжать.

-Поскольку вы ударились в соавторство с самим собой, не могу не спросить о вашем давнем проекте «Тандем» - писать совместные детективы с Татьяной Толстой, Людмилой Улицкой?

-Увы. Мне это по-прежнему интересно, но пока руки не доходят. Может быть, в будущем.