1142. Лонг-лист Букера

Букер против коммерции

Объявлен лонг-лист премии за лучший роман 2005 года

литература

Игорь Шевелев

Вчера был объявлен длинный список литературной премии «Букер — Открытая Россия» — за 2005 год. В этот раз было выдвинуто аж 65 романов — рекорд русского Букера. Однако в список попало всего 22 номинанта — тоже рекорд, но с обратным знаком. Председатель жюри писатель Василий Аксенов объяснил, в чем тут дело.

Но сначала коротко об истории премии. Русский Букер, клонировавшийся в свое время от английской одноименной премии, в этом году присуждается в 14-й раз. В 5-й раз он называется «Букер — Открытая Россия». Ирина Ясина, координатор культурных программ «Открытой России», объявила, что спонсор премии, находящийся в местах не столь отдаленных, просил передать всем, что литературная премия будет профинансирована и на следующий год и литературный процесс в стране может спокойно идти своим чередом.

В нынешнем году право выдвигать произведения на премию получили издательства. Они воспользовались возможностью предельно широко, надеясь если не попасть в призеры, то хотя бы «засветиться» в длинном списке номинантов и, таким образом, прорекламировать себя. Однако на всякий прием есть контрприем. И жюри в составе Василия Аксенова, Владимира Спивакова, Аллы Марченко, Николая Кононова и Евгения Ермолина получило ответное право отсекать от большого списка все, что им не понравится.

А не понравилось им, как сказал председатель жюри Василий Павлович Аксенов, именно коммерческая составляющая многих романов по сравнению с чисто художественными сверхзадачами. По этому поводу Аксенов вспомнил в частной беседе, как он преподавал курс литературного творчества американским студентам, а те вместо художественных произведений предъявляли ему нечто вроде синопсисов к будущим голливудским фильмам. Так что вся эта коммерция ему еще в Америке надоела. В итоге, из самого большого за всю историю русского Букера числа романов в «длинный список» номинантов попало самое меньшее — 22 романа, написанных 21 писателем (Роман Солнцев попал в претенденты на премию сразу двумя произведениями).

Тот же Аксенов заметил, что коммерческая ориентация зачастую уже не осознается самим писателями, а подспудно овладела их ментальностью. Он не считает, что хорошие продажи книг — дело непристойное. Однако на первом месте все же ему хотелось бы видеть решение писателями чисто художественных задач.

Со своей стороны, член жюри писатель Николай Кононов посетовал, что среди представленных романов не было ни одного «с дерзким социальным выпадом». Никто не написал о войне, армии, тюрьме, как будто бы книги пишутся не в реальном сегодняшнем российском обществе, а в особом пространстве, где все споры касаются лишь отсечения от «чистой литературы» гламура и масскульта.

Всех, конечно, интересовал список из сорока с лишком отсеченных от премии произведений, но он держался в секрете. Разве что удалось узнать, что не попал в «лонг-лист» новый роман Оксаны Робски, занимающий ныне верхнюю строчку в списке бестселлеров. Зато в списке можно найти «Священную книгу оборотня» Виктора Пелевина, который, видимо, в вечном споре коммерции и искусства оказался по нужную сторону баррикады. Впрочем, на данном этапе у любого из членов жюри была возможность сказать: «эта книга остается», — чтобы та вошла в список.

Поскольку перечислять двадцать с лишним романов смысла не имеет, рискнем сразу предположить, какие романы могут оказаться в «коротком списке» Букера (он будет объявлен 7 октября нынешнего года). Наверняка это будет «Венерин волос» Михаила Шишкина, «Каблуков» Анатолия Наймана, «Эвакуатор» Дмитрия Быкова, «Аниматор» Андрея Волоса, также один из трех — Денис Гуцко «Без пути-следа», Михаил Левитин «Брат и благодетель», Алексей Слаповский «Они», — и одна из двух — Светлана Васильева «Превосходные люди» или Мариам Юзефовская «Бэса ме мучо», поскольку женщин в списке больше нет. Как сказала член жюри критик Алла Марченко, «женщины в этом году выступили плохо».

Прямая речь

Член жюри «Букера — Открытая Россия-2005», скрипач и дирижер Владимир Спиваков, ответил на наши вопросы

Российская газета | Не тяжело музыканту быть судией литературного процесса?

Владимир Спиваков | Я не рассматриваю литературный процесс в отрыве от общего художественного процесса, который в каждой стране присутствует, в том числе, и в России. Литература с музыкой имеет тоже очень много соприкосновений. Это такая всеобщая сопричастность с жизнью и с теми процессами, которые происходят у нас. Все это, так или иначе, накладывает отпечаток на нашу психику, на нашу фантазию.

РГ | И что бы вы отметили из уже прочитанного?

Спиваков | Из того, что я читал, — а это, конечно, не все — я бы отметил странную нехватку импровизационности изложения, того, что называется «свободной игрой ума». Я считаю, что это как раз непосредственно связано с общими процессами, происходящими в стране.

РГ | Не сложно будет выносить решение относительно лично известных вам авторов?

Спиваков | Конечно, в списке есть и мои знакомые, но я даже не хочу об этом говорить, поскольку это никакого влияния на мои оценки не окажет. Я привык, что, если уж браться за что-то, то делать это честно.

РГ | Сколько вам осталось прочитать из «большого списка» и когда это собираетесь сделать при огромной вашей занятости?

Спиваков | Читать буду в августе, когда у меня будет небольшой отпуск. Осталось примерно одиннадцать книг, ровно половина списка.