1176.Рецензия на роман Рецепт Стахова (РГ 2005, 31 августа)

Рецепт романа

Стахов-блюз в «Дружбе народов»

Букер-2006

Игорь Шевелев

Парадокс: толстые журналы, выходящие сегодня мизерным тиражом, мало кто читает. Однако почти все литературные премии собирают произведения, напечатанные именно там. Шесть-семь толстых журналов по-прежнему отбирают лучшую отечественную прозу, для которой зачастую не находится издателей, бегущих за сиюминутной выгодой. А хорошие романы, получив признание сперва в журналах, выходят потом под твердой книжной обложкой.

Роман Дмитрия Стахова «Рецепт», напечатанный в седьмом и восьмом номерах «Дружбы народов», наверняка будет отмечен и читателями, и критиками. Книгам Дмитрия Стахова (род. в 1954 году) всегда была свойственна занимательность, авантюрный сюжет, насыщенность реалиями описываемого времени, будь оно былым или нынешним.

Авантюру «Рецепта», обозначенного как «журнальный вариант романа-блюза», обеспечивает формула сильнейшего наркотика, найденная героем книги еще в советские времена. Из-за этой формулы, за которой охотились и спецслужбы, и преступники, он попал в тюрьму, а потом в спецбольницу, из которой чудом спасся во времена перестроечной неразберихи. Более того, герой получает другое имя, паспорт, биографию, - возможность начать новую жизнь вместе со всей страной.

Казалось бы, обретя небольшой капитал, занятия, новую семью, даже внешность, можно было обезопасить себя совсем иной жизнью. Но дело даже не в том, что некие силы из прошлого начинают охоту за секретом наркотика, известным этому человеку. Он сам все глубже погружается в воспоминания. Герой, химик, знакомый со всеми секретами синтеза, на самом деле пытается расшифровать формулу своей личности, варящейся в тигле времени. Секрет «папуаса», чудодейственного наркотика, был нужен в прошлом для подлинной зрелости социализма, а сейчас для приватизированных рыночных иллюзий. Потому «контора» и контролировала его лабораторное создание, как сейчас власть и криминал.

Но для читателя, для ценителя хорошей прозы важнее точность личной интонации, с которой герой рассказывает о своей жизни, множество узнаваемых деталей бизнеса, психологии, семейной жизни нынешнего времени. Нынешний Руслан, - так зовут героя сегодня, - торгующий фаллоимитаторами, - и Жора, как звали прежнего химика, - загнан в угол. Но спасает его именно опыт раздвоенной жизни. Того, кто прошел тюрьму и психушку, не возьмешь на понт нынешних разборок. Былой Жора ощущает себя обладателем тайного оружия, потенциальным властителем мира. Имитация нынче более реальна, чем сама реальность. За нее и идет борьба не на жизнь, а на смерть. Бизнес на синтетике, - да это, если вдуматься, вся наша жизнь.

Поэтому от романа Дмитрия Стахова трудно оторваться не из-за стремительного сюжета, - погони, слежка, стрельба, квадраты и зигзаги, - а из-за пульсирующего мяса самой прозы, психологической точности ситуаций, адекватности сознания, воспринимающего их.

Журналисты глянцевых журналов и отделов светской жизни, новые богатые и старые инженеры, новые жены и президенты фондов, обитатели спецбольницы, заложницы, захваченные в гинекологической клинике, во время действия романа – все они поданы не в виде условных карт сюжетного пасьянса, а с психологической достоверностью внутреннего мира героя, - стол накрыт, извольте кушать. Автор одинаково тщателен в описании приготовления еды и симптомов страдальцев в дурдоме, образа жизни «менагеров», рецептур наркоты, ассортимента секс-шопов, извилистости семейных отношений, застольных бесед, методов пьянства и протрезвления. Каждая ситуация исчерпывается не спеша и до конца, - потому и сюжет не надо гнать, он изживает себя сам, за счет тяги самой прозы.

Рецепт наркотика «папуаса», или «танцора», или «белого китайца» растет из химических формул самой жизни. Все окружающее синтезирует этот имитатор иной лучшей жизни. Более того, без лошадиных доз «папуаса» не обойтись при освобождении захватываемых заложников. Ведь их тоже надо одурманить до смерти, чтобы они почувствовали себя «освобожденными».

Наркотик размывает реальность, потому он ею и востребован. Как будет востребован новый роман Дмитрия Стахова, в котором все узнаваемо, близко до дрожи, до неотвязности процесса чтения. Книга затягивает в себя как блюз, из которого нет выхода. Потому что у имитации жизни нет костяка, она тягуча, бесконечна, безвыходна. Остается лишь задохнуться, как «освобожденным» заложницам, как герою романа. Горловой спазм, нечем дышать.