1200. Икрометатели (РГ, 2005, 10 октября)

Изъятие оклада с икрой

В Третьяковке решили не раздувать конфликт

Скандал

Игорь Шевелев

Решением директора Третьяковки Владимира Родионова с выставки "Русский поп-арт", которая проходит параллельно с экспозицией классика мирового поп-арта Энди Уорхола, изъята картина Александра Косолапова "Икона-икра". Это стало ответом на возмущенное письмо прихожан нескольких московских православных приходов, чьи лучшие чувства были оскорблены изображением золотого оклада, наполненного черной икрой.

Демарш людей, в которых это изображение, по их словам, "возбудило социальную и религиозную ненависть и вражду", поддержал протоиерей Дмитрий Смирнов, возглавляющий синодальный отдел Московской Патриархии по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями. Реакция руководства Третьяковской галереи, которое и так косо смотрит на мировые течения современного искусства и предпочитает ориентироваться на традиционные для бывшего советского глаза шедевры соцреализма, последовала незамедлительно. Владимир Родионов мотивировал свой поступок, который не имеет аналогов в выставочной практике музеев мирового уровня (за исключением, конечно, запрета выставок и отдельных художников в СССР и табу на "дегенеративное искусство" в гитлеровской Германии), тем, что Третьяковская галерея - это "государственное учреждение, которое не должно провоцировать в обществе конфликты любого рода".

Работа Александра Косолапова была создана в 1989 году в рамках неофициального художественного направления соц-арт, иронически переворачивающего штампы советского сознания. Работающий с 1975 года в Нью-Йорке художник изображал Ленина, пропагандирующего "Кока-колу", Чебурашку в образе вождя, черную икру, как вожделенный, обожествленный символ желаний советского человека.

Несложная концептуальная игра, которая, казалось бы, давно отыграна актуальным искусством, и в качестве памятника времени и истории искусств вошла в нынешнюю выставку "Русский поп-арт". Выставка, кстати, пользуется успехом у зрителей, в частности, у молодежи, которая стремится заполнить лакуны своего образования в области современного изобразительного искусства.

И вдруг, как в настоящем архаическом сообществе, это музейное искусство становится актуальным, входя в контекст социальных страстей, обсуждений, скандалов и весьма неоднозначных действий. Публичное пространство выставок, - если кто бывал на них, тот знает, - часто привлекает людей с неустойчивой и маргинальной психикой, стремящихся как-то проявить себя. В последнее время эти люди очень часто выступают под всякого рода религиозными лозунгами. У многих на памяти громкий скандал в Сахаровском центре, где фанатично настроенные граждане разгромили выставленные там экспонаты, но не только не были привлечены к уголовной ответственности, а умудрились привлечь к ней самих художников и кураторов выставки. После чего попытки деструктивных действий стали возникать с пугающим постоянством, провоцируя уже самих художников. Те и рады создавать артефакты, получающие, таким образом, резонанс в обществе и создающие им популярность.

Высоколобые разговоры о том, что художественное пространство музеев и галерей является особо маркированным и не должно смешиваться с пространством бытовым - на улице, в трамвае и на заседании профсоюза, - они не для фанатичных маргиналов, вдруг ощутивших, что "право имеют". Для них и Достоевский призывает "мочить старушек", и Рафаэль глумится над святынями, изображая в виде пречистой Девы своих любовниц. Кому-то не нравится земной Христос на картине Александра Иванова, кому-то Ленин рядом с кока-колой. Иному пятиметровый стеклянный бык работы Олега Кулика, покрывающий корову, внутри которой бьют фонтаны и цветут растения, на той же выставке "Русского поп-арта", покажутся верхом порнографии, и они потребуют ввести возрастной ценз на посещение Третьяковки, не говоря уже о голом микеланджевском Давиде, выставленном напоказ в музее изобразительных искусств им. Пушкина.

Повторю, искусство, как, впрочем, и религия, являются зоной риска человеческой культуры, зачастую привлекая к себе людей с больной и неустойчивой психикой. В них религиозную ненависть и вражду может вызвать даже прокламируемое ими же милосердие и любовь, не говоря о том, что не помещается в их рассудок и воображение. Совсем иное дело - сезонно обостряющиеся попытки подобных активистов влиять на культурную политику государства. В этом случае мы вправе говорить уже о симптомах серьезного общественного нездоровья. Как известно, симптомами недуга могут быть прыщи на лице. А могут - попытки отрезать эти прыщи хозяйственным ножом. Еще страшнее, когда безумцы начинают рассуждать о здоровье нации, а потом и определять его. Тут уж придется выносить святых.