1220.Некролог Джона Фаулза (Новое время, 2005, 46)

Выбор волхва

Памяти нас всех

Игорь Шевелев

5 ноября 2005 года умер английский писатель Джон Фаулз, автор «Волхва», «Женщины французского лейтенанта», «Коллекционера», «Даниэла Мартина», «Башни из черного дерева».

Родился он 31 марта 1926 года в графстве Эссекс в семье коммерсанта, торговца сигарами, заодно увлекавшегося чтением философов, сочинением стихов и прозы, куски которой сын потом опубликует в том же «Волхве». Сам будущий писатель после службы в морской пехоте отучился в Оксфордском университете, где получил степень бакалавра по специальности «французская литература», проработал несколько лет учителем.

Первый роман «Коллекционер» был опубликован в 1963 году. По роману «Женщина французского лейтенанта» был снят известный фильм 1981 года с Мэрил Стрип и Джереми Айронсом, номинированный на «Оскара» и самим писателем деликатно названный «блестящей метафорой» своей книги. С экранизацией «Волхва» 1968 года повезло меньше. Много цитировали слова Вуди Аллена после просмотра, заметившего, что, доведись ему жить еще раз, он прожил бы точно так же, только этот фильм не стал бы смотреть. Фаулз с ним согласился, назвав фильм катастрофой. Он сам был виноват, написав сценарий. Зато в дальнейшем передоверил это дело Харольду Пинтеру, нынешнему нобелевскому лауреату. Сам Джон Фаулз этой высшей литературной премии не получил, так и оставшись где-то на подступах в рядах первых претендентов. Теперь навсегда.

Написав шесть романов, он, по сведениям социологов, входит своим «Волхвом» в первую сотню книг, любимых в Великобритании. После перенесенного в 1988 году инсульта, кажется, писать перестал.

Зачем обо всем этом говорить? Когда умирает писатель, остаются не его книги, не фильмы, снятые по этим книгам, – остаются какие-то обрывки памяти о том, о другом, третьем, какой-то дымок общего впечатления, постепенно тающий в неотвратимо наступающих иных временах.

Джон Фаулз помог российским интеллигентам, читавшим журнал «Иностранная литература» и его романы спустя 20–30 лет после их написания, пережить конец застоя, перестройку, начало реформ и, казалось бы, так с нами и остался в тех временах. Общий читающий слой распался, интерес к Фаулзу теперь возникает спорадически в мелких молодежных тусовках. Спасибо и за это. Он подарил нам интеллектуальные бестселлеры, которые адаптировали в занятной литературной форме актуальные философские смыслы. Читая их, каждый, кто понимал, о чем речь, чувствовал себя умнее обычного, за что нельзя не благодарить. К тому же легкая эротика книг Фаулза, у которых оказалось преимущество по времени поступления на наш интеллектуальный рынок, значительно расширяла непуганые сексуальные горизонты русского читателя. Под некрологом писателю в Интернете я прочитал рекламный баннер: «любовь втроем станет нормой». Бывают странные сближения, как сказал классик, спасибо им всем за это – без всякой иронии.

Англичане вообще хорошие ребята, и Джон Фаулз из них не последний. Долгое время жил вместе с женой в доме, стоящем на скале на берегу моря на юге Британии, – мечта всей нашей допостмодернистской жизни. К тому же практично – именно там теперь и проводятся международные симпозиумы, посвященные фаулзовскому творчеству. Так и во всем, что он писал, было что-то родное и близкое. Даже Виктор Пелевин как-то написал заметку «Джон Фаулз и трагедия русского либерализма», где сравнил героев романов Фаулза, статей Гениса, Васисуалия

Лоханкина и сэлинджеровского Холдена Колфилда, обнаружив, что это явления одной природы. Возможно, и так. Не избавиться от ощущения, что давно уже нет не только Фаулза с Пелевиным, но и нас с вами.

Можно заняться пересказыванием содержания его романов или, наоборот, заметить, что писатель не брезговал писать о феминизме, игре в крокет, домашнем консервировании и чужой литературе. Но если бы он не умер, мы бы не узнали, что он давно болел, после смерти жены в 1990 году женился вторично, но людей избегал, особенно читателей, пытавшихся изъясниться в своей любви к нему, старался жить затворником, подобно героям своих книг. Есть в этом что-то трогательное, неясное, о чем хочется думать сочувствуя. Можно воспользоваться случаем и неторопливо перечитать его романы – смерть писателя лучший повод для этого. Теперь уж точно сам он не помешает, – в литературе есть что-то вечное, загробное.

Живой писатель только отвлекает. И вдруг оказывается, что книги Фаулза живы. И «Волхв» – его первая книга, в которую он вместил все, что знал и пытался понять о человеке, и потому успел издать лишь после принесшего успех «Коллекционера». После всей этой истории, как закомплексованный паренек из предместья заточил в подвал молодую художницу, а та ведет дневник о том, что происходит. На родине Фаулза его, судя по статьям, считали чересчур мозговитым, философствующим, даже несмотря на ловкую беллетристическую оболочку. Но место в Британской энциклопедии он заслужил. А у нас – тем более, поскольку, пользуясь не совсем точными переводами, мы могли додумывать то, что он и не написал, а лишь сам додумывал.

В итоге некролог, как всегда, не поспевает за писателем, за резкостью последнего его выбора. После смерти Фаулза у его книг есть еще время прорасти в будущее, а нам их перечитать, чтобы обустроиться поудобнее и навсегда. Еще какое-то время – до поворота – мы движемся вместе.