167. Рецензия на Историю Моммзена (Общая газета, 1994, №27)

Если у Рима была история, то это «История» Моммзена

Теодор Моммзен «История Рима». СПб., 5050 экз., в 4-х томах

Это не просто классический труд, лежащий в основании изучения античности. Не только книга-эпоха, ставшая одним из кирпичиков европейской гуманитарной культуры. Не «всего лишь» замечательный литературный памятник, за который Моммзен получил в 1902 году Нобелевскую премию именно по литературе. Моммзеновская «История Рима» являет нам сегодня образец цивилизованности. Как своим предметом – древнеримским основанием европеизма, так своим научным и человеческим стилем.

Ибо труд историка не может не вызывать вопросов. Что есть история? Сухая перхоть перечня фактов и ученой эрудиции? Область бегства ученых чудаков? Оберегаемая от непосвященных замкнутая научная школа?

Нет, история – это предъявление нам той меры человечности, которая существует в действительности, а не в наших ожиданиях о ней. Тем более римская история, явившая нам меру европейской человечности.

История даже как предмет рассказа имеет нравственную форму воздействия на внимающих ей. Как правило, это не совпадает с кровавым и бессмысленным ее содержанием. Ученый, однако, скрашивает эту печальную реальность – вневременной перспективой своего взгляда и масштабностью околобожественного упорядочения. Череда всех этих войн и злодеяний обретает как бы внечеловеческое изящество взвешенного стиля и научной отрешенности, заодно разделяемых читателями.

Поэтому, если честно, никакой истории у человечества могло бы вообще не быть. Непоправимым изъяном стало бы только отсутствие ученых-историков: без них мы так бы и не узнали – с кем имеем дело в лице окружающего нас человечества…

Неудивительно, что временами фундаментальный труд Моммзена, не теряя ничего в учености, приобретает черты исторического романа и учебника человечности одновременно. Вот он пишет о кельтах: «Они подчинялись только военной организации, которая благодаря дисциплине освобождает от тяжкого труда владеть самим собой… Свойства хороших солдат и плохих граждан служат объяснением того, что кельты потрясли немало государств, не основав ни единого».

Полной противоположностью им были римляне. Именно они создали тот образец государственности, основанный на простоте правовых делений, который позволил им почти до бесконечности поглощать окружающее их пространство, а после конца империи – европейские времена.

Именно они задали ту рамку цивилизации, которая почему-то оказалась приемлемой вплоть до нынешних времен. Почему? Моммзен, великий знаток римского законодательства, пишет по его поводу: «Эти законы не жестоки; все необходимое совершается без сложных деталей, даже смертная казнь. В том-то и заключалось величие Рима, что в нем народ сам себе создавал и сам на себе вынес такое законодательство, в котором господствовали и до сих пор господствуют без всякого искажения и без всякого смягчения вечные принципы свободы и зависимости, собственности и законности».

Нити европейской цивилизации протянуты именно оттуда, из Рима. Пытаясь сегодня вернуться в цивилизованное общество, мы должны помнить, что по одному лишь желанию, без определенных тысячелетних навыков это вряд ли возможно.

Зачастую европейская культура привлекает нас не столько реальным участием, сколько грезами и томлением по ней, рождающими как периодический энтузиазм, так и скорое разочарование в собственных химерах. Трезвость исследователя тут весьма кстати. Т. Моммзен описывает реальную точку той цивилизации, которую мы так жадно взыскуем и с таким гневом отторгаем. От идеала она весьма далека. Но другая почему-то не придумана.

Новая Европа всегда видела в древнем Риме свой образец. Одновременно изучая на его примере все возможные опасности и осложнения истории. Древний Рим дал их полный спектр. По этому поводу Моммзен пишет о них кратко и энергично: «О мощном гражданском духе народа свидетельствует не то, что он ввел у себя такое государственное устройство, а то, что он его выдержал и что община осталась цела, несмотря на самые сильные внутренние потрясения».

Подробности римской истории дают исчерпывающее описание трудностей и испытаний, которые выпадают на долю тех, кто принимает на себя тяжкий труд этого цивилизованного устройства.

Именно классическое образование европейской школ, всегда вызывавшее столько споров в России, является своеобразной детской прививкой цивилизованного европеизма, позволяющей избежать многих болезней взрослого возраста.

Читайте древних! Взыскуемые нами сегодня основания гражданского общества, а также почему-то совершенно невостребованные образцы человеческой натуры и поведения, с ними связанные, - находятся именно там, в классической античности.

В этом смысле чтение Моммзена чрезвычайно поучительно. Самим предметом своим историк Рима выступает для нас в качестве учителя начал цивилизации. Одновременно являя нам фигуру беспристрастного и честного свидетеля и судии, которым держится европейская культура как таковая. Являя образец цивилизованного подхода к цивилизации.