236.Выставка В. Брайнина (Огонек, 1995, №41)

Город редких рыб

Брайнин: в нужном месте в нужное время

Многие считают, что Владимир Брайнин сделал большую ошибку, выпав в последние годы из московской художественной тусовки. Он перестал быть на слуху и виду, перестал мелькать в светской хронике множества устраиваемых вернисажей и презентаций. Прочно входя некогда в обойму «левого МОСХа» (Т. Назаренко, Л. Табенкин, Н. Нестерова и др.), Брайнин вдруг сделал паузу, перестав гоняться за количеством экспозиций и стран, где они проходили, куда продавались, а чаще уворовывались, работы… Греция, Париж, Венеция… - дальше-то что? Мечты все равно воплощаются в жизнь слишком поздно, чтобы удовлетворять. И потом, есть еще такое новомодное сочетание, как «стратегия художника». Что это такое, никто не знает, но именно ею, стратегией, объясняются все успехи и неудачи. Брайнин выпустил роскошный, напечатанный в Италии альбом, подведший итог последним 7 годам творчества. Готовится к большой персональной выставке, которая осенью займет весь второй этаж Дома художника на Крымском валу. Работает, наконец, картины пишет.

Межеумочная ситуация современного искусства как бы задвинула собственно живописное мастерство на второй план. Все, словно вихрь, смел постмодерн акций, инсталляций, концепций и выпендрежа. Успев при этом надоесть даже малочисленным своим адептам. Тупик. Может, действительно, мощная живопись Владимира Брайнина явит себя в нужном месте и в нужное время?

А то, что она, эта живопись, волшебна, сомневаться не приходится. Художник достигает совершенства в передаче таинственной московской ауры. Впрочем, не исчезла ли она сегодня, не приснилась ли нам? Эти старые дворы с огромными лужами, с ветхой лепниной, с облупившимися стенами. Словно из воздуха сотканные мечты, видения, воспоминания. Всадники, пересекающие оживленную ночную автостраду. Умерший отец, переходящий улицу в противоположном толпе направлении. Стоящий на ветхой треноге последи двора аквариум с рыбками. Вообще тема рыб все чаще смыкается у Брайнина с собственно городским пейзажем. И не только в блестящей «Венеции» (1992). Насыщенный тонкой живописью воздух города дает зрителю ощущение волшебного аквариума, в который мы погружены. Словно особое измерение нашей памяти, ощущений, подсознания…

В экспозиции отдельные работы приобретают еще большую глубину, соединяясь в замкнутый наподобие лабиринта мир, в который погружаешься, забывая себя, начиная жить им одним. В конце концов, магия – лишь иное название искусства.