253. Выставка Брайнина (Общая газета, 1995, №43)

До встречи в истории искусств

Выставка в огромных залах ЦДХ – около ста работ на двух тысячах квадратных метров площади! – исчерпывающе представила художества и образ мэтра живописи Владимира Брайнина.

Владимир Брайнин – один из самых загадочных современных художников. Романтический стилизатор классической живописи, выдуманной Москвы и самого себя – уникального художника, Брайнин находится на слуху у всех, пребывая в то же время в сугубой отдельности. По столице ходят легенды о его фанатичной самоуглубленности в свое творчество и невероятного размаха кутежах, в которых он, «как всегда, платит за всех». Мало кто при жизни становится героем художественного произведения, но он таковым стал. Роман «Брайнин, который всегда с тобой, или По нам звонит колокол» опубликован несколько лет назад, но написан еще в середине 70-х. С тех пор изменилось в жизни все, кроме Брайнина. Он равен себе во времени и пространстве «Брайниновской Москвы», которая, даже исчезая в реальности, тем более закрепляется в вечности истории искусств.

Сорокачетырехлетний живописец создал свой собственный Город, открытый для узнавания и любви. С бульварами, рыбными магазинами, ночными улицами, эстакадами, дворами и подворотнями, облупившимися стенами и эркерами домов, с любимыми своими рыбами, то ли плывущими сквозь город, то ли выброшенными в его испитый до дна воздух, напрасно хватаемый губами. Потому что когда нет воздуха в легких, тем невероятней становится цвет – словно в последней вспышке сознания. Потому что, чем хуже художнику, тем прекраснее его живопись – эту романтическую аксиому Брайнин готов поставить в основание своей жизни.

Нелепый, забавный, невыносимый, единственный – он готов на любой эпитет для самого себя, но в живописи может быть только мэтром. Прошедшая огромная выставка Владимира Брайнина в Центральном Доме художника подтвердила законность его притязаний. Конечно, время не благоприятствует ученикам, готовым посвятить себя культу учителя. Даже многочисленные подражатели, «малые Брайнины» 80-х разъехались в большинстве своем по Германиям и Америкам. Ну так, значит, остается одиночество мастера. Остаются разинутые в бессильном вопле рты рыб и человеческих голов фасадной лепки брайниновских домов. Всадники, рыцари, беспечные ездоки роскошных лимузинов, в которых и сам Брайнин любит после попоек возвращаться ночной Москвой – все они скрываются в лабиринтах города. И все слышней море. Оно уже бьется в подворотнях, в проемах домов, словно близкий знак последних времен.

У входа вас встречал если не живой, то хотя бы «Брайнин» работы скульптора Леонида Баранова. Здесь же, за колоннами «Брайнин-хауза», влюбленные в художника красавицы продавали монографический альбом, отпечатанный в Италии, с прекрасными репродукциями и предельно исповедальным текстом автора. Но главное, конечно, сама живопись. Те, кому не вполне уютно в окружающем нас мире, могли бы с удобством устроиться в картинах Владимира Брайнина. Там душе, тоскующей по тишине и своему пространству, просторно и хорошо. Там зрение – чудное продолжение души – сулит невероятные откровения замызганной стены дома, блика окна, заляпанных зеленью городских деревьев. Снимая слой за слоем – видя, живя, любя, ты погружаешься в глубину себя, в глубину мира, действительно, уходишь туда, где рыбы: на дно людей. И никакая это не картинка, это – любовь, как написал в своем предисловии сам художник. То есть ты сам. Счастливая встреча, которая состоялась и длится.