348. Рецензия на Как они умерли и Паперно о Чернышевском (Профиль, 1996, №9,10)

Норман Дональдсон «Как они умерли»

Книга представляет собой что-то вроде справочника, описывающего смерти известных людей. С одной стороны, только смерть подтверждает коммунистическую идею о полном равенстве. С другой – каждый умирает по-своему. Так что не спрашивай, по ком звонит колокол: не по тебе.

Американский писатель Шервуд Андерсон (1876-1941), учитель Хемингуэя, ужиная перед плаванием на корабле, проглотил кусочек зубочистки. На море у него случилось прободение кишечника.

А вот великий хореограф Джордж Баланчин (1904-1983) умер от заболевания мозга, которое выразилось, в частности, в том, что он мог говорить только по-русски.

Известный французский поэт, писатель, режиссер и любовник Жана Маре Жан Кокто (1889-1963) собирался, лежа на смертном одре, написать некролог умершей в тот день певицы Эдит Пиаф. Не успел.

Непобедимый мастер кун-фу Брюс Ли (1940-1973) умер не на поле боя, а от обычной таблетки от головной боли. Что-то там в организме не совместилось.

Актер Ричард Бартон (1925-1984), между прочим, один из мужей Элизабет Тейлор, не просто, бросив ее, женился на молоденькой. Он еще и хорошо «набрался» накануне «Кондратия». Неудивительно, что его последними словами были: «П… пирушкам!»

Последние слова умирающего – это вообще отдельный жанр. Знаменитый Бенджамин Дизраэли (1804-1881), он же первый граф Бисконсфильд, он же премьер-министр Великобритании и духовный отец королевы Виктории, он же еврей-сочинитель, подвел итог с удовлетворением: «И жил хорошо, и умирать не страшно…»

Великая Марлен Дитрих (1901-1992), не выходившая последние пять лет жизни из своей комнаты, а потом и вовсе уморившая себя голодом, следовала собственному открытию: «Бояться надо не смерти – жизни».

А вот Джон Донн (1572-1631), английский священник и поэт, чьи слова о колоколе мы уже перефразировали в начале, умирая, чувствовал себя настолько неважно, что даже заметил: «Хорош бы я был, если б не помер…» Кстати, он же за два месяца до кончины, страдая раком желудка, предусмотрительно попозировал, одевшись в саван, для собственного памятника.

«Пора идти на встречу с Марксом», - кратко, но весомо сказал Великий кормчий товарищ Мао Цзедун (1893-1976).

А вот знаменитый австрийский композитор и дирижер Густав Малер (1860-1911), хоть и умер в грозу, как Бетховен, однако последним его словом было: «Моцарт…»

Если кто до сих про ищет «человека со шрамом», правую руку Гитлера Мартина Бормана (1900-1945), то сообщаем, что он погиб на одной из улиц Берлина еще 2 мая 1945 года, тут же был закопан, а в 1972 году случайно найден дорожными рабочими и идентифицирован.

Газетный король Роберт Максвелл (1923-1991), скорее всего, покончил с собой на собственной яхте. Об этом говорят разорванные мышцы на его левой руке: очевидно, он висел на ней, а потом упал в море. Кроме того, в этот день он был донельзя вежлив с экипажем, что было на него непохоже.

Историй, как видите, много, и каждый из нас внесет в эту сокровищницу свою лепту, но сначала неплохо прославиться при жизни. Чтобы хоть кто-то заметил, что вы умерли.

Ирина Паперно «Николай Чернышевский – человек эпохи реализма»

Навязший у всех в зубах Николай Гаврилович Чернышевский оказался вовсе не тем, кем малевали его враги и особенно друзья. Арестован он был без вины, дали семь лет каторги и бессрочную ссылку в Сибирь исключительно по ненависти к нему Александра II. Выпустили через 20 лет лишь по секретной договоренности с террористами, чтобы коронация Александра II прошла спокойно.

А всего-то вины – неслыханная популярность как журналиста да бездарный роман «Что делать», написанный в каземате и воспринятый как… эротико-революционный. Фиктивный брак с сублимированным сексом (волнующе не доводимым до постели), жизнь втроем, соблазнительное перевоспитание проститутки, гармоничный секс двумя семьями, четвертый сон героини романа Веры Павловны с танцами и неустанным утолением эротические желаний в стеклянном доме. «Извращения, противоречащие религии, нравственности и общественному порядку, - по заключению сведущих цензоров того времени. Претворение этой фрейдовской утопии и стало, по мнению некоторых психоаналитиков, первопричиной русской революции. Революция – вызов всему на свете, старый добрый способ: для решения личных проблем прописать клизму всему миру.

Чернышевский был ранимым, «книжным», застенчивым, погруженным в себя человеком, к тому же графоманом, получившим всенародное признание. И его жена Ольга Сократовна сполна дополняла его сложную натуру в обратную сторону. Свадьбу сыграли через три недели после смерти мамы и бабушки Чернышевского. Вынесли гроб – пришли обойщики готовить квартиру к свадьбе. Родственники были в шоке.

Брак, как и революция, оказался глубоко продуманным, но абсурдным делом. Естественность и легкость, с которыми Ольга Сократовна флиртовала и отдавалась друзьям дома, были для ее мужа явными признаками светлого и гармоничного будущего. В письмах из ссылки Чернышевский горячо заботился о здоровье жены, будучи уверен, что половое воздержание может погубить ее жизнь. В своем «жениховском» дневнике, размышляя о возможных изменах Ольги Сократовны, Чернышевский писал: «Но в сущности она будет весьма верною женой, верною, как немногие».

Любовь.

Что делать…