851.17 письмо к виртуальному другу (Русский журнал 2002 12.9)

Игорь Шевелев.

Семнадцатое письмо к другу.

Спиваков Владимир

Роскошный восток Казани. Река Волга далеко завела Российский симфонический оркестр. Кто старше – Москва или Казань? Тот, кто подкопается под свой Кремль. Хабибулин – домашнее имя Спивакова. Себестоимость билета на концерт РНО – 400 долларов. Цивилизация прошла мимо Васюков, но васюкинцы не прошли мимо Спивакова.

Видишь, как быстро тебе пишу теперь. Одно письмо за другим без остановки. Только проплыли Нижний Новгород, где в зале местной филармонии после концерта Спиваков с Кириенко отряхивали от пыли роскошный костюм Ильи Клебанова, а на вице-губернатора Сентюрина так и вовсе свалился изрядный кусок штукатурки, а тут уже и Казань на очереди. С совершенно роскошным и по-восточному изысканным концертным залом имени С. Сайдашева. Весь в мраморе и дереве, с удобными креслами, разве что за колонной посадят, но это уже не от хозяев зависит.

У трапа корабля Спивакову красавицы в национальных костюмах подносят сладкий чак-чак – татарская сладость на манер русского каравая, телевидение снимает, зал во время репетиции полон местных музыкантов и меломанов. Вечерние туалеты на концерт надеваешь не только без опаски, но и с удовольствием соответствия себя интерьеру.

И вообще Казань производит явное впечатление богатого, столичного, развивающегося и строящегося города. На дворе, что ни день, праздник. Когда мы приехали, например, отмечали 200-летие российского МВД. Вот видишь, ты без понятия о таком празднике, а тут очень даже расчухали. По этому поводу студентам и пенсионерам даже выдали талоны на продовольствие. Потому что, хоть старые дома сносятся, а новые билдинги под международные офисы растут, как грибы, народ, как и положено нынче на Руси, хоть и казанской, не сильно жирует. Зато умирен по-отечески тоталитарной заботой.

В местном Кремле рядом с резиденцией президента Шаймиева и Благовещенским собором, поставленным при Иване Грозном, возводится огромная, радующая глаз мечеть Кул Шариф небесного цвета. Правда, вышел конфуз. По бывшей атеистической неопытности расположили полумесяц не так, как положено. Не рогами в сторону Мекки, а куда-то совсем наоборот. Ну ничего. Зато песчаный пляж на другом берегу реки Казанки, впадающей в Волгу, прямо напротив кремлевских стен, производит цивилизованное и одновременно демократическое впечатление, - сочетание для России нечастое. Так что поневоле, скажу тебе, решишь, что цивилизация располагается от Москвы именно в восточном направлении.

Оно и понятно. Казань входит в десятку крупнейших российских городов с населением за миллион человек. Добывает 25-26 миллионов тонн нефти в год, всячески ее потом перерабатывая, то в ацетон, то в моющие средства. Тут же небезызвестные КАМазы с «Окой», тут же авиационная промышленность. Тут же 850 километров от Москвы и собственная независимость, взятая в начале 90-х, но через пять лет не подтвержденная. Но и это можно на пользу себе повернуть. Скажем, построить на деньги из федерального бюджета тот самый концертный зал им. Сайдашева, где проходил концерт Российского национального оркестра, с которым мы по-прежнему плывем по Волге-матушке, заезжая то в один город, то в другой. Извини уж, что говорю взахлеб, и одно наезжает на другое, столько впечатлений.

Например, роскошный орган для концертного зала подарил сам Б. Ельцин в качестве откупного за отнятую независимость. Видишь, как удачно получилось. А вот у Ивана Грозного вышло не так, зато и не любят его здесь, слухи распускают. Дескать, полюбил он красавицу Сююмбеке, которая была последовательно замужем за тремя казанскими ханами, и захотел ее взять в жены. А она ставит условие: ну-ка, возведи за семь дней высокую и крепкую башню. Тут и, Фрейда не читав, задумаешься о символике. Поднатужился царь Иван и возвел за семь дней свадебную башню, - крепкую, длинную, толстую. Залезла на нее Сююмбеке да и прыгнула вниз на камни. А башня, небось, от скороспелости и расстройства, покосилась на манер пизанской, что видно даже невооруженным глазом. Залили для крепости бетоном, но это, как говорят противники рекламируемых ныне средств для восстановления мужской силы, уже не то, что естественным образом.

Какой-то тут получается Фрейд с политическим и антимосковским уклоном. Ведь на самом-то деле эту Сююмбеке загнали в Москву вместе с сыном за сотый километр, где она и скончалась в качестве почетной гостьи без права переписки. Зато теперь и юбилей МВД в Казани празднуют. И после тридцати четырех раскопов в местном Кремле обнаружили, что Казани тысяча лет, которые и будут праздновать всем миром в 2005 году. То есть, стало быть, Казань старше Москвы выходит. Приходится и нашей столичной Византии поднатужиться, чтобы дать достойный ответ сарацинам. Когда я как раз уезжал из Москвы, прочитал в новостях, что главный московский археолог Александр Векслер уверил заинтересованных в том лиц, что и Москва шита не сплошь лыком, а очень даже свой тысячелетний возраст может доказать. Только для этого надо хорошенько покопаться под Кремлем, а никто не дает. Дадут, не дадут? А то всего лишь 855-ю годовщину на днях отпраздновали. Нехорошо это как-то. Пока же в Казани, как и во всякий теперь октябрь, будут отправлять поминальные обряды по павшим во время обороны Казани татарам. А вот памятник павшим во время штурма Казани русским, возведенный в 1823 году, оказался практически на полузатопленном островке, когда уровень перегороженной плотинами Волги поднялся на 11 метров. Тут же огромные плакаты на площади Свободы, посвященные ближайшей переписи: «Ваши дети надеются на вас!» Умным достаточно. Если люди «выпишутся» из татар в разные башкиры и прочие народности, то нация перестанет быть второй в России по численности, а там уж в Москве опять сделают выводы.

В общем, доплыв как раз до середины Волжского пути до границы востока и запада, степи и лесостепи, православия и ислама, мы почувствовали себя носителями общечеловеческих ценностей и дружбы народов. Владимир Спиваков на пресс-конференции так и сказал. В детстве, мол, родившись в Уфе, был известен в семье под домашним именем «Хабибулин», поскольку уж очень на татарина был похож. И концерт в Казани носил явно интернациональный характер. Солист Александр Гиндин, сменивший Дениса Мацуева, так и не выбравшегося из Нижнего, играл на рояле первый концерт Шопена для фортепьяно с оркестром. Начал просто великолепно. Слезы от великого романтика просто сами текли из глаз. Видно, Гиндин и сам так расчувствовался, что немного упал духом, и две последние части концерта доиграл без блеска. Зато во втором отделении Спиваков, дирижируя Российским национальным оркестром, показал кто есть ху в нашей многонациональной и общечеловеческой резервации культуры. После программной Пятой симфонии Чайковского, из которой Шостакович для своей Седьмой (ленинградской) взял много чего известного, он забабахал таким тишайшим пьяниссимо «Грустный вальс» Яна Сибелиуса, что все только уши навострили, начисто разучившись хлопать между частями. А Спиваков – венгерского танца чардаш Петра Ильича нашего Чайковского, не хотите ли? А лезгинку Арама, сами понимаете, Ильича нашего Хачатуряна? Ну тут все на уши буквально встали, и так, стоя, и проводили Владимира Теодоровича со товарищи.

Между прочим, на пресс-конференции кто-то спросил, а не думает ли господин маэстро Спиваков, что на его концерты может ходить только обеспеченная публика, а самые ценители живут несолоно хлебавши. Бедный Владимир Теодорович стал объяснять, что он специально для таких утренние репетиции с оркестром устраивает в виде концертов. В Москве даже Джесси Норман уговорил так «порепетировать» на народе. И залы всегда битком. И на концертах «Виртуозов Москвы» и своих собственных концертах всегда усаживает на сцене дополнительно полторы сотни безбилетников, чтобы слушали, а с РНО такое невозможно, потому что столько их, музыкантов, что сами всю сцену занимают.

А взявший слово директор РНО Сергей Марков был прозаичнее и трезвее. Чтобы расходы от подобных концертов были покрыты расходами, сказал он, каждый билет в среднем должен стоить не пятьсот рублей, а 300-400 долларов. А нынешние цены покрывают лишь 5-7% расходов. Потому что в оркестре сто музыкантов, каждый из которых учился 15 лет, в результате чего на сцене сидят 1500 человеко-лет высокого полета, которым надо соответственно платить. С собой оркестр возит пять тонн инструментов общей стоимостью более двух миллионов долларов. День плавания на теплоходе «Георгий Жуков» обходится в восемь с половиной тысяч долларов. В итоге, спонсоры помогают не оркестру, а людям - этот оркестр услышать. Помощь правительства Татарстана позволили уполовинить те самые 300-400 долларов за один билет. Деньги банка «Зенит», спонсировавшего концерт в Казани, еще раз уполовинить. Туристическая фирма «Астревел» обеспечила доставку оркестра к трапу Речного вокзала Казани, где толпа народа трогательно кричала поздно вечером, уже провожая музыкантов: «Браво! Спасибо! Алеша, Коля, Вова – молодцы!»

Так вот, подытожил директор РНО свое сообщение, не надо бояться журналистам называть имена тех, благодаря кому публика сегодня имеет уникальную возможность наслаждаться искусством такого класса. Вот я и не стесняюсь, назвал.

А, между прочим, по дороге из Нижнего в Казань мы остановились на пару часов в Козьмодемьянске. Я ведь, отправляясь сюда, скоренько перечитал «Двенадцать стульев». Остап Бендер тоже ведь с Кисой Воробьяниновым плыли, как мы с Галей, в обществе музыкантов и должны были агитировать за искусство. Так вот Козьмодемьянск это и были знаменитые Васюки, населенные тихим народом мари, которым великий комбинатор впарил мозги о наступающей новой жизни. Увы, жизнь прошла мимо Васюков-Козьмодемьянска. В ХХ веке, кажется, ни одного дома так и не было построено. Я нашел домик, в котором, как гласит табличка, в 1918 году помешалось местное отделение ЧК. Галя зашла в Музей юмора, испещренный цитатами из Ильфа и Петрова, и поразилась коллекцией посуды общепита 30-х годов. Сплошь гарднеровский фарфор! Видно, так было много его у местных купцов, что долго били, реквизированный. И начальству хватило, и для столовок осталось.

Меня Козьмодемьянск поразил малолюдством. Только дети пробегали по улицам, и даже кошки с собаками были какими-то минимальными по своей величине и прочим признакам жизни. Вся жизнь сосредоточилась рядом с пристанью. Художники показывали свои картины, местный умелец грозился за семь минут нарисовать ваш портрет всего за тридцатник. А Владимир Спиваков был глубоко польщен, когда его, возвращающегося на корабль из местного художественного музея, жители задарили яблоками, сливами, всякими поделками, прося его принять подарки, потому что это им память останется о том, что они его видели.

Вот так-то, дружище. И корабль плывет.

Твой Игорь Шевелёв.