Игорь Шевелев

Священник Николай Ким. Рай и человек: наследие преподобного Никиты Стифата. – СПб.: Алетейя, 2003, 304с. (Византийская библиотека. Исследования)

Речь в книге идет о вещах поистине поразительных. Живший ровно тысячу лет назад византийский монах Никита Стифат, ученик знаменитого Симеона Нового Богослова, стоит у истоков раскола между Восточной и Западной христианскими церквями. Именно ему было поручено составить обличение латинян, что Никита Стифат и сделал. Однако политический момент заключался в достижении мира с Римом, и сочинение «Против латинян» пришлось сжечь, а от обличения отказаться. Прямого спора не вышло, но означенная трещина между церквями больше не зарубцевалась.

Повод к расколу кажется, на первый взгляд, анекдотическим. Какой хлеб должен использоваться в литургии, являя тело Господне: заквашенный или пресный? Совершенно свифтовский сюжет, если бы он не привел к тысячелетней вражде, к сотням тысяч человеческих жертв, к дискредитации христианства, к глубочайшим противоречиям между восточной и западной культурами.

На самом деле эта видимая нелепость знаменует расхождение между цивилизациями. Православные настаивают, что так они говорят о путях обожения человека. Вот этот самый человек, как он есть, способен с помощью аскезы обожиться, принять в себя Господни энергии. Обычный человек, как и тот обычный хлеб, что он ест каждый день, и который и есть Бог в литургии.

Католики же считают, что освящение человека нуждается в дополнительном усилии человека, переходе из обыденного состояния. Священный хлеб не тот, что мы едим каждый день, он особый.

Хватит о хлебе. Перейдем к сути. Западный человек считает, что ему необходимо некоторое усилие, чтобы стать человеком в подлинном смысле слова, как образом Божиим – отсюда учеба, труд, ежедневное преодоление трудностей мира сего, жизнь как долг.

Восточный обладает образом и подобием Божиим изначально, он спасен ныне и присно и во веки веков. Молись, жди манны небесной, которая спустится на тебя от Господа, очищай себя смирением гордыни, превращайся в свет Божий, если сойдет на тебя благодать.

И тот, и другой путь запутан как два разросшихся лабиринта, которые никогда не сойдутся. Уследить все тропы невозможно, сверху увидеть – не дано. Но если свести к архетипу, то он нам известен со школы – Обломов и Штольц.

Жизнь проще, чем ее представляют те, кто хочет все запутать. Неразрешимое противоречие сводится к двум словам. Нужно делать дополнительное бытийное усилие человеку или нет? Достаточно ли ему быть как он есть в этом и без него божественном мире? Просто он грязен и грешен, вот и не может прозреть эту божественность.

Для тех, кто пережил ХХ век русского коммунизма и, не дай Бог, переживет XXI век русского рынка, и при этом все хочет понять: что же это было и есть, - вышеописанное противоречие двух миров отнюдь не богословский только вопрос. Коммунизм, советская жизнь – божественна по определению. От тебя не требуется никаких усилий, чтобы строить человеческую жизнь, чтобы быть человеком. От тебя требуется очиститься от своей мерзкой грязи, чтобы понять, что все прекрасно и замечательно. Не можешь – тебя без сожаления уничтожат, пустят в распыл, в специальный ад.

Коммунизм недаром называют пародией на христианскую доктрину. Уточним, русский коммунизм есть пародия на православное учение.

Но это та пародия, которая высвечивает скрытые свойства оригинала.

Человек это ведь тоже пародия Бога, чьим образом и подобием является.

Так, может быть, пора по этому образу и подобию оценить и Создателя человека?

Мы ушли в сторону, но недалеко. Возможно, даже вглубь.

Параллельный греческий текст и русский перевод «Трактата о рае» Никиты Стифата составляет стержень данной книги, окруженный комментариями и пояснениями автора и переводчика, который, открывая точку раскола между двумя христианскими церквями, защищает православное учение.

Обожение – крайне привлекательная идея. Истина переживается изнутри. Ее энергия стяжается и хранится человеком. Человек сам являет собой истину. То ли он понял истину, то ли она его поняла – в библейском смысле «понимания», когда муж «понял» жену.

Но так нужно все-таки предпринимать усилия, или «смирись гордый человек»?