1245.Наум Клейман о Броненосце Потемкин и Музее кино (РГ, 2006, 18 января)\

Игорь Шевелев

Дата

Броненосец в потемках Музея кино

18 января 2006 года исполняется 80 лет со дня выхода на широкий экран фильма Сергея Эйзенштейна «Броненосец Потемкин». Фильма, который регулярно при опросах критиков возглавляет списки лучших кинопроизведений всех времен и народов. Странным образом, юбилей актуализируется нынешними событиями вокруг черноморского флота. Об удивительном феномене этого шедевра мы разговариваем с киноведом, директором Музея кино Наумом Клейманом.

Из всех орудий по насилию…

- Давайте, начнем со справки, как обстояло дело 80 лет назад?

- 18 января 1926 года состоялся пресс-показ в кинотеатре «Художественный». А 19-го числа фильм вышел в нескольких московских кинотеатрах – «в массовый прокат», как тогда говорили.

- Это был первый показ «Броненосца Потемкин»?

- Нет, это была публичная премьера фильма, который был показан 24 декабря 1925 года на торжественном заседании в Большом театре, посвященном 20-летию первой русской революции. Собственно говоря, фильм и был заказан Эйзенштейну для этого торжественного заседания. Никто не думал, что его можно будет показывать в широком прокате.

- Почему?

- Сергей Эйзенштейн после «Стачки» приобрел авторитет мастера массовых сцен, художника революции. Предполагалось, что он снимет юбилейный фильм, который потом можно будет использовать на лекциях и собраниях в качестве пропагандистского материала. Чиновники на это и настроились, несмотря на огромный успех фильма во время показа в Большом театре. Сначала было сделано очень мало копий. Есть легенда, что Маяковский приходил к тогдашнему руководству кинопромышленностью и в гневе требовал, чтобы фильм выпустили в массовый прокат, напечатав большой тираж.

- Январская премьера сразу подтвердила эти требования?

- Да, когда фильм вышел в Москве, он завоевал публику, - к удивлению прокатчиков, которые были уверены, что без кинозвезд и любовной истории фильм обречен. Даже стали, недоумевая, сравнивать «Броненосец Потемкин» с боевиком того времени фильмом «Багдадский вор» с Дугласом Фербенксом в главной роли. Но потом, в апреле «Броненосец Потемкин» был показан в Берлине, - с оглушающим успехом и с невероятными цензурными скандалами, когда его пытались запретить, - и вот тут уже Эйзенштейн стал мировой знаменитостью. Это был второй толчок. Фильм выпустили еще более широким прокатом по всей стране, по союзным республикам. С тех пор фильм практически не сходит с экрана.

- В чем причина этого? Ведь, что ни говори, фильм снят на заре кинематографа?

- Странным образом, фильм за эти годы не только не потускнел как классика кино, но и подтвердил репутацию прокатного хита. Мы в нашем Музее кино показываем его регулярно, он ездит по разным странам, всегда собирая полные залы. В прошлом году показали его на Берлинском фестивале в театре «Хебель», - с настоящим живым оркестром. Зал был битком набит. Показывали дважды, билеты стоили очень недешево. Это был огромный успех. На протяжении всего года «Потемкина» показывают в столицах мира, выходят DVD, фильм идет по телевидению. До сих пор это хит.

- У вас есть объяснения этому феномену?

- Фильм удивителен тем, что каждый раз обретает новый контекст. Например, стоит какой-либо стране обрести независимость, - после колониального господства или свержения диктатора, - немедленно выходит в прокат «Броненосец Потемкин». Так было в Индии, когда она освободилась от британского владычества. Там было в Португалии, когда свергли Салазара. Фильм прошел по всей Африке после ее освобождения. Удивительно, но эта картина – некий знак свободы.

- Поэтому ее поддерживают левые интеллектуалы?

- Знаете, на самом деле, этот фильм – не призыв к революции. Он – об отстаивании человеческого достоинства и права на свободу. Призыв покончить с насилием – вот главная тема «Потемкина»! Покончить с насилием, опустить поднятые орудия, сказать друг другу: «Братья!» Поэтому фильм очень широко вписывается в контекст современности. Он очень созвучен ей и очень нужен сегодня. И мне крайне жаль, что его неправильно показывают по телевидению, - запирая или в глубокую ночь, или в киноклубные программы на канале «Культура». Эта картина, которая отвечает на самые сущностные вопросы нашего бытия. Надеюсь, покажут не только в юбилеи.

Крылышкуя золотописьмом тончайших жил

- Не могу вас не спросить о судьбе Музея кино. Это ведь и дом «Броненосца Потемкин». Не собираетесь ударить из всех орудий по его врагам?

- Нет. Мы находимся в стадии преображения. Одни говорят, что, умерев, мы, по-буддистски, родимся в новую жизнь. Другие надеются, что мы из стадии куколки станем бабочкой. Третьи оплакивают нас, и я считаю, что рыдание это самое непродуктивное, что может быть. Дело сделано, и мы назад не оглядываемся.

- И что происходит в данный момент с будущей бабочкой?

- «Мосфильм» закончил ремонт помещений. Мы начинаем перевозить мебель, фондовые коллекции. Готовимся перевозить фильмы, которые сейчас пакуем. До конца января наши фонды переедут, и, тем самым, будут спасены. Все это не складируется, как писали некоторые СМИ. Это будет нормальное помещение, где продолжится работа по комплектованию и описанию фонда, по созданию каталога. Сколько нам суждено быть арендаторами на «Мосфильме», столько будет продолжаться нормальная работа фонда. Пока перерыв в кинопоказах, мы будем реставрировать копии, подклеивать их, увлажнять, чтобы продлить срок их жизни. Все это с помощью НИКФИ – научно-исследовательского кинофотоинститута. Мы очень благодарны Федеральному агентству по культуре и кинематографии, которое выделило нам немалые деньги на упаковку, эвакуацию, ремонт и аренду.

- Но Музей кино был славен не только фондом, но и демонстрацией этого фонда всем желающим.

- Да, что касается фильмов и выставок. Мы провели первый опыт с музеем современного искусства в Ермолаевском переулке. Только что закончилась там выставка плакатов и киноафиш 1910-1930 годов, на которой мы также показывали и фильмы. В четырех залах одновременно шла демонстрация фильмов с утра до вечера, и очень много народу сидело. Все остались довольны.

- Опыты эти продолжите?

- Да, с помощью наших друзей федерального и муниципального уровня будем продолжать эту экспозиционную деятельность и в Москве, и в провинции. Хорошо работали с Русским музеем в Питере, с Нижним Новгородом. В Перми будем показывать выставки. Программа большая, и требований к себе в этот переходный период мы не снижаем.

- А что с кинозалами в Москве?

- С этим очень трудно. Не знаю, что делать, уж и в Московскую Думу обратился. У Федерального агентства своих залов нет. Мы пробовали делать показы в здании агентства, но это оказалось всем неудобно. Когда мы планируем показ из нашей фильмотеки, люди привыкают, что по вторникам они смотрят наше кино, по пятницам – немое кино, или классику, или современное кино. С нашими фильмами проблем нет. Но вот приходит ретроспектива из Италии, Финляндии, Японии. Это 8-12 фильмов на определенный срок, и мы должны их показывать каждый день, особенно, если к нам приезжает кто-то из создателей фильма. И тут выясняется, что у хозяев зала либо совещание, либо творческий вечер. И мы выглядим наглыми гостями, ущемляющими хозяев, либо должны нарушать контракт с посольством, которое оплачивает дорогу, гостиницу и права на показ фильмов. Мы ведь не коммерческая организация. Мы берем на себя одно обязательство, - демонстрировать те фильмы, что нам дают, по расписанию. А поскольку зал не наш, мы «подселенцы», - начинается коммуналка.

- Довольно странная ситуация, при том, что в Москве полно пустующих кинотеатров?

- Естественно. Мы предложили работать вместе с убыточным кинотеатром «Звезда» рядом с Курским вокзалом. Сделать его московской синематекой, учрежденной столичными властями, Федеральным агентством, Музеем кино. И тут начались проблемы с собственностью. Федералы и муниципалы обижены друг на друга, кто-то у кого-то что-то отнял, и теперь никто вообще никому не даст.

- Что делать?

- Мне очень хочется попасть сейчас на прием к Людмиле Ивановне Швецовой, поговорить с ней. Может, сверху что-то объяснят прокату. Нам предложили бывший детский кинотеатр «Орленок» в Сокольниках. Мало того, что он маленький и развален, но молодым людям неудобно туда ехать. Ведь главные наши посетители – студенты, работающие и учащиеся молодые люди, времени у них впритык. То, что мы делаем, нужно именно молодым.

- Так нужен ли вообще Музей кино?

- Знаете, китайцы сейчас отгрохали у себя гигантское четырехэтажное здание музея кино. Парижская синематека получила огромное здание бывшего американского культурного центра, который оттуда переехал. Создает свой музей кино Голливуд. Я был в потрясающем Туринском музее кино в Италии. У нас начинают поговаривать, что в целевую программу культуры России 2006-2010 годов внесут пункт о строительстве Музея кино. Нам говорят, что это поддерживают и в администрации президента. В очередной раз мы готовим концепцию Музея кино, которую должны в детальном виде сдать в конце марта, - с примерной стоимостью экспозиции. Мы все это, конечно, сделаем. Но пока это все только слова. Уже несколько лет нам не удается получить документ, по которому государство было бы готово к комплексному решению вопроса о Музее.

- Вы хотите сказать, что вам достаточно лишь принципиального решения?

- Конечно. Ведь в создании музея будет участвовать и частный капитал. Если будет принято решение выделить из бюджета хотя бы 10% от стоимости проекта, то остальные 90% мы найдем. Нужен лишь знак, что государству это надо. А то, что это надо молодым людям, которые уже организовали «клуб любителей Музея кино», которые проводят митинги и демонстрации в нашу защиту, это, собственно, уже оправдывает наше существование.