1246.Вечер Хармса-Бильжо (РГ, 2006, 19 января)

Любители Хармса

В центре Мейерхольда отметили выход книги Хармса/Бильжо

Рост смотрит как Галя выдувает пузыри

Акция

Игорь Шевелев

В театральном центре Мейерхольда на Новослободской улице состоялся литературно-театрализованный вечер, посвященный 100-летию Даниила Хармса и выходу в издательстве «Запасный выход» альбома его стихов с рисунками Андрея Бильжо под названием «СТО».

По сведениям социологов, российский народ знает всего трех современных художников – Зураба Церетели, Илью Глазунова и Андрея Бильжо. Поэтому издатели книги «СТО» решили, что рисунки последнего к стихам Даниила Хармса (1905-1942) не могут не привлечь к классику абсурда всенародной любви. Они решили издать «Хармса для бедных», но получился роскошный фолиант, напечатанный на гознаковской бумаге, не мелованной, а беленой, которая со временем немного пожелтеет и станет такой красивой, что библиофилы пальчики оближут. И стоит соответственно - 1100 рублей. А общедоступное издание впереди.

Правда, к юбилею, который случился перед Новым годом, не поспели, потому что возникли проблемы с авторскими правами. Литературовед Владимир Глоцер, объявивший себя держателем прав на сочинения обэриутов, потребовал от издательства суммы, которая в условиях выпуска некоммерческого и убыточного проекта, показалась им излишней. Пришлось обратиться к помощи известного адвоката Павла Астахова, который выяснил, что претендент на наследство Хармса таковым не является, и его претензии необоснованны.

Правда, выступая на вечере, поэт-правдоруб Игорь Иртеньев заявил, что Глоцер – бессребреник, и все получаемые от изданий деньги передает сильно нуждающемуся пасынку поэта Александра Введенского, друга Хармса. На что Бильжо в сердцах закричал, что из-за этих людей стихи самого Александра Введенского невозможно будет издать еще в течении четверти века, - в связи с новым 75-летним сроком на авторские права.

Эта история несколько отвлекла зрителей от самой книги, но ненадолго. Ведущий вечера Вадим Жук призвал собравшихся к порядку и очередности в проявлении своих чувств к Хармсу и Бильжо. Автор предисловия к книге и один из инициаторов проекта писатель Андрей Битов напомнил, что тусовка по поводу поэта, которого не печатали при жизни и, в конце концов, то ли уморили голодом в сумасшедшем доме блокадного Ленинграда, то ли просто пристрелили, - сама по себе абсурдна. Что, впрочем, лежит в русле творчества Хармса. Так же Битов сказал, что, когда человек берет псевдоним, это сразу сказывается на его судьбе. И, поскольку в имени Хармса читается – хам, срам, храм и харизма, ничего иного, чем то, что было, быть не могло. А я вспомнил, как Битов мне рассказывал, что число сто исчерпывает всякого человека. Например, писатель всю жизнь пишет одну книгу, в которой примерно сто печатных листов. Поэтому за жизнь надо прочитать сто книг, испытать сто любовей, обрести сто друзей, оставить сто рублей и даже во рту иметь сто зубов, включая молочные и вставные. При этом идеальный алфавит должен состоять из ста букв. Исходя из чего, я понял, что пройти мимо книги Бильжо/Хармса «СТО» Андрей Битов не мог никак.

Тем временем, на сцене театрального центра разворачивалось действо театра Хармса. Андрей Бильжо читал вслух стихи Хармса из вышедшей книги, пока зрители разглядывали на экране его рисунки к этим стихам, хохоча и падая со стульев, как дети Пушкина, которые, как известно из хармсовских анекдотов, были все, как один, идиоты.

Потом началась оргия всенародной литераторской любви к Хармсу. Все выстроились в очередь, чтобы прочитать со сцены самое любимое. Театральный деятель Эдуард Бояков прочитал чуть ли не всю пьесу Хармса «Елизавета Бам», телеведущий Владислав Флярковский, спеша на эфир, ограничился тремя детскими стихотворениями, адвокат Павел Астахов, волнуясь, продекламировал по бумажке что-то политическое, переводчик Борхеса Борис Дубин – философское, радиожурналист Матвей Ганапольский – духоподъемное, писатель Игорь Клех – свой собственный «восьмой анекдот из жизни Пушкина». Каждому сыскался свой Хармс. И поэтессе Елене Фанайловой, и прозаику Линор Горалик, и актрисе Елене Морозовой, и ведущей радио «Максимум» Рите Митрофановой, которая призналась, что вздрогнула, когда Битов говорил о псевдонимах, поскольку еще и пишет женские романы под псевдонимом «Раиса Сметанина», в связи с чем просит уступить ей лыжню, как знаменитой лыжнице. Писатель Сергей Соловьев порадовал всех, поскольку прочитал самое короткое стихотворение поэта – «Хармс», состоящее из одного этого слова. Своего Хармса читали поэт Дмитрий Тонконогов, издатель Андрей Гнатюк, главный редактор журнала «Elle» Ирина Михайловская. И Хармс, впрямь, был разный – нежный и убийственный, детский и абсурдный, философский и трогательный.

Но становилось страшно, потому что зал был под завязку полон всякими знаменитостями, которые тоже не привыкли молчать, будь то книгоиздатель Владимир Григорьев, академик живописи Татьяна Назаренко, поэты Владимир Вишневский и Сергей Гандлевский, прозаики Александр Кабаков и Евгений Попов, карикатуристы Леонид Тишков, Сергей Тюнин и Игорь Смирнов, юморист Михаил Мишин, серьезные господа Юрий Рост и Игорь Свинаренко, да всех и не перечислишь.

После того, как теледива Светлана Конеген, вышедшая на сцену со своей собачкой Дусей, поведала, что последняя не может заснуть без того, чтобы на сон грядущий не послушать что-нибудь из Хармса, Андрей Бильжо рассказал историю из жизни Даниила Ивановича, которую передал ему профессор Страсбургского университета Михаил Мейлах, отсидевший четыре года в брежневских лагерях как раз за самиздатские издания Хармса и Бродского. Известен рассказ Хармса о человеке, который пришел в гости, съел там все котлеты и умер. Он, кстати, вошел в книгу «СТО» и удостоился картинки Бильжо. Так вот, оказывается, рассказ автобиографический. Однажды Даниил Хармс, придя в гости, пошел на кухню и съел там все котлеты, приготовленные для собравшихся. Но не умер, а вышел к гостям и, упав перед ними на колени, признался в содеянном. После чего художник и распорядитель вечера Андрей Бильжо предложил всем гостям вечера перейти от духовного пиршества к физическому и отведать в фойе под музыку, танцы, водку, болгарское вино и пускание пузырей, - этих самых котлет. Чем все с удовольствием и занялись. И никто не умер.