1272.Выставка Бегова в Новом Манеже (РГ, 2006, 26 февраля)

Возвращение Алексея Бегова

Большая выставка в Новом Манеже

Бегов и портрет

Экспозиция

Игорь Шевелев

Алексей Бегов (род. в 1951 году) принадлежит к «потерянному поколению» художников, угодившему в зазор между идеологической структурой прежнего союза художников и энергичным напором новых функционеров contemporary art, где традиционные добродетели цвета, формы и композиции давно отброшены за ненужностью.

На открытии выставки известный искусствовед Александр Морозов порадовался, что в кои-то веки большие светлые залы Нового Манежа были отданы не престарелым академикам и не дурно пахнущим актуальщикам, а настоящему мастеру в расцвете творческих сил и таланта. Выставка Алексея Бегова называется «Возвращение» и формально ее можно рассматривать в качестве творческого отчета после семи лет отсутствия на родине.

В первые годы после перестройки самым модным среди людей искусства было слово – «проект». Как ни странно оно выражало вполне реальную вещь: все вокруг так изменилось, что каждому предстояло выживать тем способом, какой он сам придумает. «Проект Алексея Бегова» сложился удачно. В середине 90-х состоялась его большая выставка в Третьяковской галерее, причем сразу после длительной реставрации здания в Лаврушинском переулке, когда интерес был особенно высок. Та выставка не могла не придать живописцу статуса, если не «актуального», то вполне «музейного» художника, то есть, по сути, классика современного искусства.

Следующим шагом после Третьяковки стали персональные выставки в странах Европы и Америки, покупка картин западными музеями. Одна из экспозиций, в Париже, имела особенный успех, последовала череда новых заказов галеристами, и, в конце концов, Алексей Бегов оказался с семьей в небольшом городке Жанвилль, где у него родился сын. А затем последовало предложение расписать часовню XYII века в замке в нескольких десятках километров от Парижа.

На все это и ушло около семи лет жизни. Причем, французская мэрия предоставила А. Бегову жилье, за что он был ей благодарен, но зарабатывать на жизнь приходилось самому, продажей картин, которые писал параллельно кропотливому исполнению церковных фресок. И опять все сложилось удачно: если художник хорош, то обязательно найдется тот, кто будет коллекционировать его работы, вкладывая в них деньги.

Создание фресок русским художником для французского католического храма, став едва ли не политическим событием, привлекло внимание деятелей двух стран. Алексей Бегов наладил отношения как с потомками эмигрантов во Франции, так и с современными российскими политиками. На открытие часовни осенью 2004 года приехала солидная делегация из московской мэрии во главе с тогдашним вице-мэром Шанцевым.

Причем, заметим, что живописный язык Бегова своеобразен, мощен, по-своему экспрессивен и далек от прилизанного академизма а ля рюс. Скорее, он близок к тому, что когда-то называлось «левым МОСХом», а сейчас стало просто индивидуальным стилем художника. Далекий от внехудожественных крайностей, Алексей Бегов пришелся по душе и ценителям искусства, и политическим деятелям обеих стран, которым нужен был именно такой символ культурного и человеческого сближения наших народов.

Сегодня Алексей Бегов вернулся на родину оцененным на Западе «русским европейцем». Угловатая основательность его «фирменных» фигур, достигающих в больших живописных композициях символического звучания, словно фиксирует общечеловеческую драму, доводя ее до точной формулы. Густая пастозная живопись, когда засохшее масло чуть ли не свисает с картины мелкой нарезкой льняной ткани, точно передает напряженную тишину трагического изображения неразрешимых страстей человеческих.

Три больших зала Нового Манежа в Георгиевском переулке на задах Государственной Думы органично соединили два периода творчества художника. «Доотъездный», с темными трагическими фигурами, и – новый, «постфранцузский». На картинах последнего года палитра Алексея Бегова значительно светлеет, цветовая композиция становится более декоративной. Сюжеты упрощаются, доходя до внятного и лаконично прочитываемого образного совершенства. Налицо подведение предварительного итога большого и сложного творческого периода. Кажется, и сам художник еще точно не знает, что предстоит ему в ближайшее время, а, значит, по сути, открыт к любым возможностям. Поскольку подлинное творчество и есть претворение неожиданных вызовов будущего в органическую необходимость личной судьбы.