1283. Императоры и Оружейная палата (РГ, 2006, 14 марта)

Дары императоров

200 лет кремлевским музеям

Павел Первый и его мундир

экспозиция

Игорь Шевелев

День в день подписания Александром I указа об Оружейной палате в 1806 году, откуда и ведется двухсотлетний юбилей музеев Кремля, там открылась выставка «Российские императоры и Оружейная палата».

Никакой помпезности, все достаточно скромно, ибо таковы, по большей части, были сами императорские вклады в свою «Мастерскую и Оружейную палату ценностей». Музейщики же проделали изрядную работу по приведению в соответствие описей и документации - с реальными вещами, собрание которых молодой император Александр Павлович и объявил чем-то вроде «самодержавнейшего музеума».

Выставка будет работать с ранней весны до поздней осени в двух залах. В Одностолпной палате Патриаршего дворца представлены дары императоров XYIII века, а в зале Успенской звонницы – XIX века. Конечно, самый первый обзор может дать только общее представление. Не может не бросаться в глаза императорская корона Анны Иоанновны, на которой блещут две с половиной тысячи алмазов и 100-граммовый турмалин, перенесенные, кстати, с императорского венца Екатерины I, от которого выставлен один только позолоченный каркас. Ну, и все говорят о брошах и украшениях Екатерины II, которые были проданы новой кремлевской властью в 1927 году, а на эту выставку привезены специально из музея Виктории и Альберта в Лондоне.

Это, так сказать, хиты. Прочее не столь бросается в глаза и для адекватного усвоения нуждается в помощи роскошного каталога, выпущенного специально к юбилейной выставке и розданного приглашенным на праздник гостям. Это из него можно узнать, что некогда в штате дворцового ведомства были портомои, мамки, карлы и прочие. Что еще в 1718 году, по приказу Петра I, ценности впервые выставили в застекленных шкафах. Что формировали предметы для двух комиссий – коронационной и «печальной». Что еще при Павле I хозяйством Кремля руководил «главноприсутствующий» Кожин.

А дальше разглядываешь более трехсот экспонатов во всех описаниях и подробностях. Все расписаны по годам царствования дюжины императоров, смена которых и заменяла в России течение истории. С «крестильного рубля» Петра I с его профилем золотой чеканки 1702 года до книги записей посетителей Оружейной палаты с августа 1861 года по июнь 1917-го. Тут, конечно, масса интересного, которое, - разглядывай, не разглядывай, - с витрины не доглядишь. Ну, две вазы из первого русского фарфора, изобретенного Виноградовым во времена Елизаветы Петровны в середине XYIII века, они и так бросаются в глаза «китайчатым» рисунком. И то, что медали в честь коронования императоров более всего передают их индивидуальный, не всегда привычный по официальным портретам облик, - тоже, но это как раз виднее в альбоме. Родоначальник Петр I был, как сказал бы Пушкин, велик, но нехорош собой. Пригожесть Екатерины более пошла на пользу августейшим потомкам в XIX веке, а, может, и общее успокоение нравов поспособствовало гармонизации обликов.

Но вот, что лорнет нужен был вплоть до пушкинских времен не для чтения, а для разглядывания миниатюр и светских манипуляций им, - это узнаешь из книги. Как и сами миниатюрные рисунки на перламутровых пуговицах в духе теории Руссо о гармонии с природой. В такую гармонию обычным глазом не проникнешь.

«Фамильный музей Романовых», как называли Оружейную палату в начале прошлого века, лишь получил нынче некоторое развитие, оставаясь, по сути, тем же самым. Хозяева советского Кремля вышли из той же самой николаевской шинели, какими бы казенными нитками ее не перешивали. При этом Оружейная палата, как дух времени, поворачивается туда, куда ветер дует. То шведские ружья и турецкие сабли, то альбомы и письменные приборы, то Мальтийский орден и корона, то знамена князя Пожарского или Ермака Тимофеевича, - выбор идей, стоящих за этими вещами, невелик и наперечет, потомкам суждено так и ходить по хорошо вытоптанным колеям.

Когда разглядишь в альбоме золотое перо Екатерины II с карандашом на противоположной стороне ручки или батистовый платочек последней русской императрицы Александры Федоровны, то начинаешь сомневаться, а правильной ли является такой кондовая и прямолинейная экспозиция, как нынешняя? Видимо, организаторы решили, что державный стиль, - шаг вправо, шаг влево, прыжок вверх считаются побегом, - более соответствует содержанию выставки, вполне ускользающему от приватного сознания? Возможно, что и так. В общем-то, мы ведь до сих пор не знаем, какой век выбрать на будущее – XIX или XXI?