1343.Рецензия на Сто молитв А. Трофимова (РГ, 2006, 19 июля)

Молитвой наружу

Необычная книга Александра Трофимова

100 молитв Трофимова

Литература

Игорь Шевелев

Московский писатель Александр Трофимов больше всего известен как автор биографического романа о Гансе-Христиане Андерсене «Сын башмачника». Он оказался особенно востребован в год 200-летия знаменитого датского сказочника.

Но Александр Трофимов сочиняет и обычную прозу, и стихи пишет, и притчи с эссе. А также издает вполне неожиданные книги, у которых и прецедентов нет. Таковой, например, стала книга «Сто молитв к Богу», только что появившаяся в издательстве «Новая линия».

Молитва это путь к тому, что выше тебя, попытка уловить силу и энергию, которая вытащит тебя из земного праха и пыли. Понятно, что молитвенные правила и образцы аккумулируют религиозные структуры и институции, наделяя ими своих адептов.

Александр Трофимов вынес на книжные страницы свои личные молитвы светского человека. И пользуясь языком, который соединяет церковную и светскую лексику поэта и автора художественных притч. Известно, что писатель до сих пор пользуется при написании своих текстов шариковой ручкой, а не компьютером, но думая, что «частотный словарь» книги выявил бы пару десятков слов наиболее употребительных в ней, и они бы не слишком отличались от таковых же в сборниках церковных молитв. Да, «мне, бредущему во тьме, Ты, Господи, подал свечу Свою». Да, «прости чернь дней моих, обугленных тоской. Нет нынче света в душе моей, Господи, виноват я пред Тобою со всех четырех сторон света». Или: «Господи, дышла мои поверни с бездорожья на единственную дорогу, к Тебе проторенную». Или: «Господи, хор мыслей моих летит к Тебе, как птенцы, которые учатся небу».

Молящийся человек - парадоксальным образом – наиболее раскрыт, но и наиболее защищен словом не к себе обращенным. Нам ним вроде бы и очень легко смеяться, но почему-то не хочется. И постепенно читатель книги молитв А. Трофимова находит в его словах что-то родственное своим собственным, подключается к его дыханию, - ибо, что есть молитва как не дыхание человека. «Господи, просто, что не снял Тебя с креста. Прости. Прости. Прости». Или: «Аз есмь кожа молитв Твоих, Господи».

Конечно, русская речь не поспевает за цветистостью, скажем, арабской вязи, обращенной к Всевышнему, но, кажется, уже находится на этом пути: «Боже, коротаю с Тобой ночь, и восхожу я к очам Твоим по лестнице молитвы своей». Оно и правильно, - из невнятного гула миллиардноротой речи слышны лишь слова, которых не ждешь, которые, если уж и самому быть «поэтом», - не приелись еще сытым на лапшу ушам. Как жалуется автор книги: «Господи, зачем послал Ты меня в этот одинокий мир, перенаселенный людьми?.. Гляжу во вселенскую тьму и хочу прорыдать эту землю насквозь». В принципе, молитвы не рецензируются, разве что только Тем, к Кому обращены.

Для многих нежных русских читательских душ Александр Трофимов вполне мог бы стать чем-то вроде аналога импортного Пауло Коэльо. Тем более что в той же серии, в которой вышли его «100 молитв к Богу», уже появился томик его же «100 писем о любви» и готовятся книги – «Божественная проза» этого года издания и «Избранные стихи» - года следующего. То же, но в рифму: «Господи, помилуй и прости! Жизнь моя лежит в твоей горсти. И мое дыханье – только миг на просторах вечностей Твоих. Этой жизни паутины нить, Отче, дай с Твоей соединить». Чем не наш ответ бразильскому учителю жизни и властителю дум?..