1415.Предаукционный показ Сотбис (РГ, 2007, 30 января)

Наши в цене

Sotheby’s предварил в Москве лондонские «русские торги».

Лорд Полтимор на фоне дыма отечества

Экспозиция

Игорь Шевелев

Аукционный дом Sotheby’s показал в Москве два десятка работ современных русских художников, которые войдут в 115 лотов специальных «русских торгов» в Лондоне в середине февраля.

Для выставки Sotheby’s было найдено отличное место, - огромный лофт на самом верху бывшей текстильной фабрики «Голутвинская слобода» на Якиманской набережной, откуда открывается панорамный вид на зимнюю столицу. Панорама современного русского искусства тоже достаточно привычная: Эрик Булатов (начальная цена от 80 до 120 тысяч фунтов стерлингов), Олег Васильев (оценка – 20-30 тысяч фунтов), причем обе картины поступили из частной коллекции в США, портрет обнаженной девушки работы Владимира Вейсберга (20-30 тысяч фунтов), абстракция Лидии Мастерковой (35-45 тысяч фунтов), концептуальная картина Игоря Макаревича (15-25 тысяч) и так далее. Большинство работ создавалось в 1970-1980-е годы.

На фоне повышающегося спроса на русское искусство и сдвига интересов коллекционеров с классического XIX века на начало века ХХ, - вполне закономерен шаг в сторону современных художников, составивших элиту советского андеграунда, а также следующего за ним поколения концептуалистов.

Мировой арт-рынок диктует свои законы, и появление на таком аукционе кондового соцреализма исключено. Другое дело работы Франциско Инфанте (30-50 тысяч фунтов), Бориса Орлова (40-60 тысяч фунтов), Михаила Шварцмана (40-60 тысяч фунтов) или альбом рисунков Виктора Пивоварова (60-80 тысяч фунтов). Даже если учесть, что для исчисления в долларах эти начальные цены надо умножить на два, первоначальные суммы не выше полутора сотен тысяч, в то время как рядовые торги современным искусством «нерусского» происхождения зашкаливают и за миллион. Для Sotheby’s предстоящие «русские торги» являются пробной и достаточно рискованной акцией.

Видимо, этим объясняется достаточно широкий спектр художников, чьи работы поначалу оценены четырехзначными числами (все в тех же фунтах стерлингов), чтобы в результате получить хоть какое-то представление об их месте в мировой финансовой ведомости. В этом смысле, торги важны для оценки всего творческого наследия Анатолия Зверева и Бориса Биргера, Владимира Яковлева и Василия Ситникова. А также для ныне живущих и активно работающих Михаила Шемякина и Анатолия Слепышева, Дмитрия Пригова, Льва Табенкина и других. В случае удачной продажи рейтинг любого из представленных художников может взлететь на арт-рынке довольно высоко и заинтересовать в качестве предмета покупки не только отечественного коллекционера.

Не стоит упускать из виду и просветительский смысл этой предаукционной выставки, устроенной домом Sotheby’s. Для нуворишей, желающих вкладывать деньги в современное, а не прошлое искусство, она, безусловно, послужит манком. Это мировая марка, столь ценимая в коммерческих кругах, а не доморощенные аукционы, доверие к которым изрядно подорвано.

Прямая речь.

На вопросы корреспондента РГ отвечает лорд Полтимор, глава Sotheby’s по России.

Российская газета / В чем Sotheby’s видит смысл «русских торгов»?

Лорд Портимор / Не буду скрывать, что наш интерес, прежде всего, коммерческий. Рост цен на искусство наиболее высок в странах с быстро развивающейся экономикой. Но на фоне Китая и Индии ваша страна поначалу отставала, и только сейчас начинает их догонять в своем интересе к современному искусству.

РГ / Почему «русские торги» пройдут 15 февраля именно в Лондоне?

Полтимор / Во-первых, это одна из наших важнейших площадок. Во-вторых, это гораздо ближе к России, чем Нью-Йорк, и многим покупателям проще туда приехать. Не будем забывать и то, что «русский Лондон» насчитывает сейчас, если не ошибаюсь, полмиллиона человек.

РГ / Вы знаете тех из них, кто собирает современное искусство?

Полтимор / Да, знаю, но не скажу.

РГ / А в Москве вы знакомились со своими потенциальными покупателями?

Полтимор / Да, мы начали показ с vip-приема, на котором были и те, кто сказал, что приедет в феврале в Лондон на Sotheby’s.

РГ / Не отпугнут ли коллекционеров довольно высокие цены?

Полтимор / Я понимаю ваш вопрос. Для тех, кто собирал произведения этих художников раньше, нынешние цены покажутся более высокими, чем те, что были лет десять назад. Но надо учесть, что цены на современное искусство вообще растут в мире невероятными темпами. Топ-лот на «русских торгах» - 150 тысяч фунтов, обычно же достигает миллиона. Так что цены и не так высоки. Мы думаем, что постепенно русское искусство и современное, в том числе, подойдет к общемировым уровням продаж.

РГ / Почему вы не берете картины прямо у художников, а перепродаете их из одних коллекций в другие?

Полтимор / Это не всегда так, мы берем и у художников. Но кого-то уже нет в живых. У других уже не осталось работ 1960-80-х годов, которые нас интересуют. И потом мы не занимаемся раскруткой художников. Как правило, они - творческие люди, нуждающиеся в агентах для продажи своих произведений, устройства выставок, выпуска альбомов. Этим занимаются галереи. У нас другая сфера деятельности. Мы занимаемся тем, что можно назвать антиквариатом, даже если это современное искусство. На выставке видно, что мы предлагаем не радикальное, а достаточно консервативное направление современного искусства. Многие работы поступили из коллекций. Картина Плавинского пришла из Америки, Мастерковой – из Греции, Вейсберга – из Мексики, что-то поступило из Москвы и Питера.

РГ / Ваш прогноз относительно «русских торгов»?

Полтимор / Если не считать торгов Sotheby’s в 1988 году в Москве, мы сейчас только на старте «русских торгов» современным искусством. Если они пройдут успешно, а мы надеемся на это, иначе бы и не затевали, тогда интерес в мире к этим художникам и их искусству получит новый импульс, от чего выиграем не только мы.