1416.Рецензия на книгу Дубновых (РГ, 2007, 30 января)

Лучше, чем хуже

Воспоминания о семидесятых

Аркадий Дубнов на презентации своей книги в Петровиче

Книга

Игорь Шевелев

В известном клубе «Петрович» состоялась презентация книги Марии и Аркадия Дубновых «Танки в Праге, Джоконда в Москве», вышедшая в издательстве «Время».

«Азарт и стыд семидесятых», как гласит подзаголовок книги, пришли вспомнить и обсудить столько известных и неординарных людей, что сама их встреча стала особым событием. На прожитое прошлое, как выясняется, нет двух одинаковых взглядов. Наверное, поэтому Аркадий Дубнов, родившийся в 1949 году, явил себя лишь автором фотографий, которые делал на встречах в НИИ, где тогда работал, с Высоцким, Ахмадулиной, Шнитке, на спектаклях, за кулисами. А более юная Мария Дубнова, окончившая школу только в 1987 году, во времена перестройки, опрашивает людей разного возраста и профессий, чем для них являлось то застойное время. Вспоминают разное, интересное, каждый со своего шестка, подвигая читателя на собственные воспоминания и попытки определения, чем же они были, эти ускользающие от точной оценки 1970-е годы.

То, как их описывают молодые люди, вызывает ощущение нестыковки. «Отпуск 24 рабочих дня и совсем не жаль часть этого отпуска потратить на поездку в деревню Константиново». А куда еще ездить, - в Турцию, в Париж, на Каймановы острова?.. Родина Есенина заменяла все. Граница на замке. «В советской идеологии настоящее ценилось гораздо меньше светлого будущего». В идеологии – да, но в 70-х вместо общего будущего была глухая стена индивидуального выживания в предложенных условиях. «Куры продавались синюшные». Извините, и эти куры надо было еще «достать». «Лучшая косметика – маска из геркулеса». И геркулес – дефицит. Особенно «Экстра», достать который праздник. И долго будешь выбирать, положить его на лицо или сварить кашу ребенку.

Тотальный дефицит – закон социализма. Молодые люди, не захватившие его по ту сторону гайдаровской реформы 1992 года, не могут понять его смысл: распределение всего, чтобы народ, как дрессированный зверь в цирке, - «служил» власти за понюшку дефицита. И чтобы сами люди власти знали, за что служат. Книги, спектакли, концерты и закрытые кинопросмотры, - вся «духовная» жизнь 70-х, - тоже была формой дефицита и «закрытого распределения», выработкой хватательного инстинкта, который перешел к детям этих отцов в новые времена. «Слишком много читали». Не больше, чем сегодня. Зато тащили домой «хорошие книги», чтобы выгодно вложить в покупку деньги, чтобы «было, что оставить детям».

Когда Александр Филиппенко в «Петровиче» читал монологи Жванецкого, а потом сам Михаил Михайлович размышлял по их поводу, - все вспоминали, как, благодаря его разящим формулам, смеясь, расставались со своим настоящим, воспринимая его, как прошлое. Когда Виктор Шендерович рассказывал, как думал, что тогдашние концерты, книги, выставки и книги это единственно возможная жизнь, а потом попал в армию, и ему показали, где народ, а где он, - это тоже более чем узнаваемо. И все подытожила писатель Светлана Алексиевич: «Нам было стыдно за свое время. Но сегодня мы понимаем, что стыдиться было нечего. Те, кто пришли после нас, - оказались еще хуже нас. Поэтому пришел срок сформулировать, за что нас надо любить. Пора нам самим понять себя и свое время».

Да, поверх всего пробивалось творческое противостояние реальности. Писатель, актер, художник, богема – на них держалась фабрика грез интеллигентности, заявка на прыжок в невозможное, в «нетленку». Это был узкий круг, тонкий слой, - держатели духовного дефицита. Одних бросали с волчьим билетом в ссылку за тунеядство, другие вступали в партию и защищали диссертации, чтобы «за десять минут позора получить десять лет покоя», третьи фарцевали, тусовались, все делились на водочников и портвейнщиков, водочники любили сухие вина, иные «шесть лет отгремели в командировке в Италии», где… спивались.

Мария Дубнова записывает, кто что вспоминает. И открывается удивительно богатая жизнь, увиденная со всех точек зрения. Вот уж впрямь, «дух дышит, где хочет». Для дипломата Анатолий Адамишина главным в те годы была игра в футбол по субботам: «в МИДе была сильная команда дипкурьеров, почти все бывшие футболисты – Георгий Рябов, Владимир Маслаченко…» Кто-то вспоминает, что «через райком даже журнал «Бурда» получали». Кто-то рассказывает, как десять лет печатал самиздат и спал по пять часов в сутки, - ведь были дети, работа. Конечно, все это еще узкий социальный срез, «московский субэтнос» как называл его Лев Гумилев,

В итоге, получается страшноватая, живая, противоречивая картинка, похожая на правду, на зеркало. И понимаешь, что этого рассказчика любишь, а тот так и будет навеки чужой. И вздыхаешь: хорошо, что хоть то время навсегда уже кончилось.