Год погоды. 30 апреля

День накануне Вальпургиевой ночи

30 апреля. Всю ночь шел дождь.

Когда-то он считал подобные фразы хемингуэвскими, пока не прочитал точно такую в газете «Советский спорт» в заметке, посвященной велогонке Мира. К вопросу о пользе газет.

Тем не менее, дождь шел, и на душе было смутно и безвыходно, но пришло утро, распогодилось, и все началось по новой.

Некоторые деревья уже слегка зазеленели, другие еще нет, но сквозь них по-прежнему видно все насквозь. Например, булочная в доме напротив.

Родственники из-под Чикаго написали, что у них уже наступило лето. Весны не было, сразу жара. И они летят на майские в Ригу проведать своих.

Сам он, как это водится перед праздниками, решил уйти в еще больший затвор. Бетонный надолб, который он называл своим столпом и где устроил жилище, засунув туда диван с помойки, венский стул и колоду, на которую взгромоздил компьютер, он попросил надстроить двухметровым возвышением. Рабочие, делавшие ремонт у соседей, смотревшие на него с удивлением, все молча сделали и даже бутылку, которую он им приготовил, не взяли. Пожелали успеха. Сам он протянул электропроводку. Тетки из ЖЭКа ходили, посматривая подозрительно, но пока молчали. Жена, периодически впадавшая в истерику, крича снизу, чтобы он о детях хотя бы подумал, которым надо заканчивать школу и избегать армии, если она ему безразлична, на праздники уехала к подруге на дачу, и он мог наслаждаться не тишиной, конечно, но прерывистой болью в сердце, которая как будто хотела передать ему своей морзянкой важное сообщение, но он не знал кода.

Когда-то хотел быть деревом. Теперь читал «Общую психопатологию» Карла Ясперса. В книге Гарсиа Маркеса над безумицей летал сонм бабочек, а над ним только какие-то мелкие мошки, предвещавшие, как он знал из опыта, год солнечной активности. Что одни, что другие, без разницы. Скоро и мухи с комарами подтянутся. Человек сам вроде такой же мошки, он это знал твердо, и теперь выстраивал соответствующую линию жизни, похожую на растворяющийся в синем небе след реактивного самолета.

Из подручного материала у него была православная аскетика, житие святого Савватия и Зосимы чудотворца, подтянувшегося на Соловки через год после смерти первого. Вот так стяжаешь благодать Божию, а потом из нее выходит лагерь смерти. Вороны тоже любят садиться на кресты. И витание бесов он обычно явственно ощущал в полутемной прохладе церквей. Не ему их всех судить, это уж точно.

Солнце рассеянно показалось из-за облаков. В нашей глуши быть всегда при параде и гладко выбритым, как англичанин, - все равно никто не оценит. Надо быть немного смурным и себе на уме, чтобы тем, кто под этим солнцем ходит, было не больно умирать, как сказал классик. Облака и то интересней, чем эта слякоть человеческая. К примеру, этот столпник рядом с помойкой, где теперь оживление, всякий день, покрылся натуральной плесенью и дурно пахнет, впрочем, сам о том зная и страдая. Да что толку в страданиях, если летом начнутся мелкие извержения , и время побежит быстро, как в тюрьме.