Год погоды. 6 апреля

6 апреля. Накануне так закопался в мыслях и текстах, что прозевал полнолуние и, как ее следствие, еврейскую Пасху. Жена сделала «бабку» из мацы с яйцом, но почему-то сама ее съела. Что за детство? Он не обиделся. Видимо, отсутствие зарплаты заставляет внимательней относиться к форме ежеутренней дефекации. Получилось что-то вроде всадника, обращенного лицом в обратную скачке сторону. Что-то напоминает. Ах да, картину американского ироника Марка Тэнси «Отступление вперед», которую он видел только что на выставке «Москва-Берлин». Или нет, не на выставке, а в каталоге. Была ли она на выставке, он не припомнит. А вот луна большая и круглая плыла над домом, только воздух был не теплый, как обычно, на Песах, а очень даже прохладный, темный, с двойной подкладкой стылого бензина.

Ночью он проснулся от дикого собачьего лая под окнами. Посмотрел на часы – ровно четыре часа. Выглянул на балкон. Луна, каким-то образом обошла дом с правой стороны и вышла с левой, глядя прямо в окно. На детской площадке вился клубок черных и белых собак, устроивших собачью свадьбу. Кто-то утробно урчал, кто-то гавкал, все вместе шевелились, как черные и белые черви в утробе покойника. Сверху из дома что-то бросили в них, чтобы разогнать, что-то мокро шлепнулось об землю, но они только еще быстрей и упорнее задвигались друг за другом. Какой-то молчаливый ночной полнолунный кошмар. Он пошел в туалет, в коридоре на полу возле каждой из комнат лежал лунный квадрат, как какая-то светлая метка.

День был как обычный. Весна пошла на поправку. Чтобы писать о том светлом чувстве, с которым стоишь на остановке и садишься в автобус, надо безвылазно сидеть дома, воображая за экраном компьютера и эту весну, и автобус, и человека, садящегося в него и не желающего знать никого вокруг себя. Все хорошенькие девушки, думает он безразлично, давно уже пересели на автомобили. Остались лишь мы с тобой, бледные уродцы. Да еще и глаза болят и слезятся от какой-то весенней куриной слепоты и авитаминоза. И словно в мозгах что-то закрылось. Улицы все солнцем облизанные, насквозь пустые, пыль не видна, только запах чужой от нее на волосах остается. Полнолуние и в этом солнечном дне какую-то невидимую яму вырыло, хочется ее обойти стороной, а не можешь, отсюда и беспокойство. Няни с бабушками и мамашами сидят с детскими колясками на скамейках, не видят, как в душах младенцев луна оставляет болезненно вогнутый след.

Почему так, - или солнце без продыху, или дождь без просыху? Но, действительно, после долгой зимы надо прожарить арестантскую нашу одежду, особенно в швах, где вши прячутся. Прожарка дело санитарное. Сел на трамвай и поехал к морю. Там ветер, на берегу никого еще нет, апрель, а море есть. Целое море апрельской, весенней, безвыходной тоски. Хорошо, что взял с собой бутылку белого местного вина. Отбил горлышко о каменный парапет, бросил его в урну, а из стаканчика выпил, сколько мог, чтобы сознание сдвинуть чуть в сторону, смягчить, а то сил нет на все это смотреть. Так и пахнет прожаркой, горьким дымом, вшами. Сблевать что ли, думаешь?