Год погоды. 12 февраля

Мороз и солнце

12 февраля. По радио прогноз погоды выглядел устрашающим, - минус 16 градусов. На самом деле, когда вышел на улицу, оказалось, что на солнце даже и тепло. Потому что ветра не было. И солнце шпарило, как и положено в середине старой русской зимы. Как будто вспоминаешь о том, какой она была в детстве, с того света или из эмиграции в Экваториальной Африке.

Снег лежал по бокам тротуара полуметровыми ровными пластами в мелких золотых искорках, слепящих глаза. Идти было бы даже приятно, не знай он, что дома все обрушилось, - компьютер, которым он так хвастался во всех своих письмах, посланных за эти несколько дней, велел долго жить, и это не удивительно, - нельзя быть таким идиотом и кричать о своем счастье на всех углах, будучи мягким тестом, открытым для любого враждебного замеса.

Поразительно, что такой мороз, а на солнце все тает, как мартовской весной, повисают сосульки, медленно подтаивают и рушатся с гулом снежные шапки с крыш и балконов. В магазине тетки, являющиеся к выносу дешевых товаров, как на работу, обступили контейнеры, ощупывая и перебирая майки, сувениры, коврики, скороварки и сковородки. Кажется, ничего особенного сегодня не было, потому что ажиотаж быстро иссяк, и толпа рассосалась. Обратно он шел с двумя полными пластиковыми пакетами, глядя под ноги, чтобы не поскользнуться и думая о том, что он мог бы написать, если бы компьютер сейчас работал.

Солнечный небесный трезвон на белом умильном снегу длился весь раздавшийся в стороны февральский день. Почему-то о наступающей весне, а, тем более, лете было страшно и думать. Разве что придет не только хлеб и погода, но и дела, накрыв с головой, как любимое ватное одеяло в чистом пододеяльнике. Вспомнив мужиков, которые, выйдя из машины, шли с конвертами в руках к дверям почты, он подумал, что и он, как люди. Пытается закрыться от всего, - от запахов, света, дальней таинственной подкладки событий, - текущими делами, бытовым распорядком, говоря себе, что, возможно, никакой изнанки событий и нет, одна кажимость, сменяя дня и ночи, почтовые и желудочные отправления. Только дрозофила вьется вокруг печатающих на клавиатуре рук, как жаворонок в песенном небе.

Компьютер гудит глухо, да хоть бы и позванивал колокольчиками, как мчащаяся по степи тройка. Только теперь он понял то, что знал всегда, - прочитав давным-давно «Митину любовь», а сейчас проглядев вновь, - это ловушка, как и все другое. Кто-то подсовывает нам не то, не то, не то, но ведь это мы одни виноваты, что настолько идиоты, что клюем, а потом разеваем беззубые и немые рты, хватая воздух. Жизнь продолжается, надо только женщин выбирать себе получше.

Он шел по улице, замечая, что совсем уже не всматривается в хорошенькие лица тех, кто шел навстречу. И о том, как сам выглядит в их глазах, не думал. Стало быть, заглядывал он внутрь себя, ты чистая энергия, готовая к употреблению. Вообще же к такому солнечному зимнему дню идет зал в ресторане, чистые скатерти, холодные водки и закуски, собеседники.