Год погоды. 12 ноября

День синицы

12 ноября. Синица хранит вещее слово, - смех, слезы и ласку, - о тайном скажет, что идет в дом и из дома. Синичка воробью сестричка. Немного ест-пьет, да весело живет. Как еще у бабушки было заведено, так и она сделала: привязала кусочек сала к бельевой веревке на балконе, синичка прилетала, клевала, что-то ей чирикала, пока ела. А она записывала, не будь дурой, себе в тетрадь. На будущее. Стихами, чтобы легче запомнить. Обычно в этот день Зиновий выезжает на первую порошу, но на улице было по-прежнему тепло. Снегом только пахло, да и то по ночам, когда она, словно тать, выходила из дому в круглосуточный магазин за хлебом и молоком. Хотела бы посмотреть на смельчака, который рискнул к ней приблизиться, хотя бы и в ночи.

Дни застыли на плюсовой отметке. В меру тепло, в меру прохладно. По ночам голова плывет от боли и непонятных снов. Утро оказывается мудренее и неожиданней того, что можно было ждать. Новости выходят из нежданных заначек. Не иначе как та же синичка их начирикала.

Почему-то очень холодно, ветер, надо было уже надеть перчатки и теплую обувь. Потом вдруг выходит из-за облаков солнце и становится тепло, едва не душно. И тут же новый порыв ветра, с темного неба сыплет дождем, который промелькивает мелким сухим снегом, бьющим в лицо. Асфальт темнеет на глазах. И опять все сухо, но солнца уже нет и не будет. Кажется, день стоит на решке и никак не определится с дальнейшим.

На кладбище седой человек протирает белой тряпочкой овальный портрет молодой женщины на могильном камне и что-то довольно громко приговаривает ей. Все стараются пройти мимо побыстрее и не вслушиваясь. Гудят машины, все перегорожено, ведется активное строительство. Грузовые машины с кирпичом и подъемные краны достраивают закрытый колумбарий со всех сторон. Картина труда и быстрых темпов. Иногда кажется, что эти крепкие деловитые мужчины строят стены из красного кирпича для самих себя и своих близких. Хорошо, что давно не было дождя, сухо, а то в грязи все бы утонуло. Много пожилых людей на рынке, женщины с тележками на колесиках. Стоят за рыбой, окорочками, за свежим хлебом. Тут и конечная остановка автобусов, поэтому полное впечатление, что жизнь продолжается.

И вот из окна видно, как быстро темнеет, и начинает сыпаться что-то среднее между мелким дождем и снегом. Теперь мерзнет спина, но в шкафу много свитеров, набравшихся за целую жизнь. Сколько умерло близких людей, и каждый норовит оставить после себя новую обувь, одежду, утварь, - последствие некоторой передышки в катаклизмах и переселениях народов. Чтобы пересидеть зиму в норе – вполне хватит. Кстати и видишь хуже, зато обострился нюх, - эволюционируешь вместе с окружающей тебя средой. Да, в общем, и из дома выходить особой нужды нет.

Жизнь подошла к концу. Наступает время дизайна, - оформления того, что есть. Всякий встреченный человек кажется выпотрошенной тушкой, - к чему бы это? Не ждешь от него ничего нового, форменный Екклесиаст. И лица все кажутся с дефектами, хотя бы потому, что человеческие. Пожалуй, Гоголь только так их видел, - если бы уши, да к носу, да с бровями и со лбом.