Поэт – это диагноз. Когда отцвела в советском саду официозная версификация на тему березок и трудовых свершений, и поэзия стала делом опасным из-за своей ненужности и радикальной метафизичности, все это и увидели. “Ишь, - думает народ, - завывает, не пойми чего”.

Константин Кедров в этом отношении может считаться образцом. Он не стесняется публично жонглировать словами, фонемами, смыслами, метафорами, самим собой – на манер какого-нибудь средневекового миннезингера. Его появление на сцене, на телеэкране, на газетной полосе – событие незаурядное из-за его неотмирности. Он всегда впоперек. И книгу свою он назвал так – “Или”. Выбрав во фразе “быть или не быть”, то, что соединяет несоединимое. И не только во фразе, но и в жизни.

В ответ на его публичность первой мелькает мысль: кто же его выпустил? Его литературный труд сперва в “Известиях”, а теперь в “Новых Известиях” - не только чудо, но и миссия говорить то и так, как этого хочешь, как знаешь. Это - лакмусовая бумажка человечности как безумия, экстремальный способ оборотиться на самого себя: быть или не быть? - Или.

Его доперестроечное еще преподавание в Литинституте закончилось тем, что он собрал, пригрел и наделил именем, то есть узаконил последнюю группу внесоветских уже поэтов-метареалистов: Парщикова, Еременко, Жданова. Но это сам Кедров – метареалист, метаметафорист, выпрыгивающий, как чертик, из реальности и метафор. “Я язычник / языка / я янычар / чар / язык мой / немой / не мой / Верь сия / версия”. Хлебников, Крученых, Бурлюк, Маяковский, Вознесенский – пускаются в плавильном котле Кости Кедрова в пляс и бульканье пузырьков слов и смыслов.

Между прочим, человеку только что исполнилось шестьдесят лет, а он, как ребенок, как святой Франциск, не знает ни правил поведения, ни приличий в любви. Или знает метаправила? Или. Потому что он первый поэт в России, чье избранное вышло в издательстве “Мысль”. Вполне философском, серьезном издательстве, которое Константин Кедров тоже свихнул с твердых путей выяснения, быть или не быть, на метапуть – или.

Солидный том избранного Константина Кедрова начинается с последних стихов 2002 года. “Я живу на расстоянье /от сиянья / до слиянья”. И уходит вглубь творческих десятилетий, вплоть до знакового для русского искусства пробуждения 1957 года во время международного фестиваля молодежи и студентов. А последнее стихотворение, оно же первое, написано Костей в четыре года. “Я сижу на троне / в золотой короне”. Так и есть.

Игорь Шевелев